Крещенные кровью

– Если начнется отступление, то о раненых и медперсонале позаботятся в первую очередь.

– В первую очередь позаботятся о себе, – возразил Пеннер с уверенностью. – Раненых и нас с вами бросят на произвол судьбы. Это будет именно так, можете мне поверить!

– И вы предпочитаете умереть, а не сдаться в плен? Почему вы так боитесь русских, ведь они люди, а не звери?

Пеннер, явно волнуясь, снова пригладил волосы ладонями.

– Русские не звери, – согласился он. – Вот только жестокость всегда порождает жестокость. Наше вторжение в Россию, бесчеловечность относительно мирных жителей, сожженные города и села… Такого нам не простят. Победители не будут разбираться, кто из нас, немцев, причинил им зло. Для них все мы «проклятые фашисты», захватчики и враги, которым нет прощения. Нас будут выгребать из России, как вшей, одной гребенкой…

– Хорошо, я дам тебе ампулу с ядом, Карл, – вздохнула Бригитта. – Только прежде ты дашь мне слово использовать цианид только тогда, когда не будет иного выхода.

Их разговор был прерван стуком в дверь. На этот раз в кабинет заглянул дежурный санитар.

– Чего тебе, Ганс? – спросила Бригитта.

– К вам просится какой-то человек в гражданском костюме.

– Чего он хочет?

– Требует пропустить в кабинет и не задавать лишних вопросов.

– И все?

– Нет, он еще просил передать, что его зовут Вилли Штерн…

– Кто-кто? – быстро переспросила Бригитта, меняясь в лице. – Немедленно приведите в мой кабинет!

Карл Пеннер, понимающе усмехнувшись, покинул её. Бригитта даже не заметила этого. Она тяжело дышала в ожидании.

Топот приближающихся шагов в коридоре, скрип двери… В кабинет вошел высокий худощавый, физически крепкий человек. Русые волосы зачесаны назад. Красиво очерченный рот с припухшими губами заметно оживлял его бледное лицо.

– Господи, это ты! – воскликнула женщина, устремляясь к вошедшему. – Как я счастлива, что снова вижу тебя живым и невредимым.

– Я тоже бесконечно счастлив, душа моя, – ответил гость, жарко целуя ее в лоб, щеки, губы. – Ты стала еще прекраснее, чем была прежде! Я просто умираю от любви к тебе, голубка моя ненаглядная…

6

– День солнечный будет, нам на руку, – сказал Яшка-хромой. – Ну а теперь вперед и с песнями, – усмехнулся он и тихонько подтолкнул в спину Калачева и Ржавого.

Беглецы спустились с обрыва к реке по крутой тропинке. Яшка вздохнул, перекрестился и сбежал за ними следом. Скоро их фигуры растаяли в чаще леса.

Полные сил, они за пару часов ушли далеко от поселка. Теплая погода сопровождала их и все последующие дни в тайге. Беглецы хорошо понимали, как нужно торопиться: если зарядят дожди, передвижение по густому, непроходимому лесу осложнится.

– Что-то не нравится мне эта делюга, – сказал Ржавый, когда они поужинали и устраивались на ночлег.

– Не нравится, можешь возвращаться, – хмыкнул Яшка, подвешивая над костром котелок с водой.

– Нет, в обрат я не ходок, – замотал головой Коновалов. – Мне не нравится, что погони за нами нет. Было дело: со строгача драпать приходилось, так выловили на второй же или на третий день. А тут… Можно и не бежать, а пешком топать.

– Нет погони – радуйся, – подал голос Степан, подбросив в костер несколько полешек. – Сколько помню за десять лет отсидки, за беглецами из нашего поселка никогда её не снаряжали. Многие, побегав по тайге, обратно сами возвращались. Ну а тех, кто не возвращался, по весне находили, когда обглоданные трупы из снега вытаивали.

– Так мы что, на верную смерть этим побегом себя обрекли? – забеспокоился Ржавый.

– А ты не бзди, бедоля! – зыркнул на него коршуном Яшка. – Сам с нами пошел, мы не упрашивали.

– Так вы сказали, что все нормально будет!

– Раз сказали, так и будет, – заверил его Степан. – И не пори горячку, понял? Или забыл, сколько раз сваливать из поселка собирался?

Через час мужчины поужинали, подкинули в костер толстых веток, привалили с подветренной стороны ствол палой осины и улеглись спать.

Проснулся Степан от холода, проникающего сквозь одежду. Костер давно погас. Попутчиков рядом не оказалось. Он подбросил в кучку тлеющих углей несколько веток. Сначала те долго дымились, потрескивали, потом разом вспыхнули, и костер ожил. Вставало солнце, густой туман растворялся под его лучами, поднимавшимися над кронами деревьев.

К костру подошел Яшка с нанизанной на палку чьей-то тушкой и расположил ее над горячими углями. Почуяв аппетитный запах жареного мяса, Калачев присел рядом:

– Ты поймал зайца?

– В силок сам залез. Делов-то…

Степан осмотрелся, но не увидел Ржавого и вещмешка с продуктами. Тревога опалила сердце, и он вскочил на ноги.

– Не ищи его, – усмехнулся Яшка. – Свинтил от нас ночью «корешок» наш Ржавый. И продукты не ищи, он их все с собою прихватил, чтобы с голодухи не подохнуть.

– Но-о-о куда он пойдет?! – воскликнул Степан. – Он же не знает, в каком направлении следовать.

– Ржавый на компас надеется, – усмехнулся Яшка. – И вместе с вещмешком его упер.

– А мы? Как же мы без компаса обходиться будем?

– Пока солнышко светит, с пути не собьемся.

– А если тучи накатят и дожди?