Крещенные кровью

– Кто-о-о?

– Сергей Коновалов по кличке Ржавый. Тот самый, кто необходим для побега, и подходит по всем статьям к роли. Ладно, об этом опосля потрещим, а сейчас спать давай. Скоро утро, и тебе пора будет на работу…

5

На улице свирепствовала гроза. После ослепительной вспышки молнии во всем двухэтажном особняке резиденции гестапо погасли огни. В помещении зажгли свечи. Те распространяли бледный, скудный свет, превращавший предметы и фигуры людей в нечто загадочное, пугающее и в то же время хрупкое и неуловимое.

В большом кресле у стены перед низким квадратным столиком восседал сам шеф городского гестапо штандартенфюрер Отто фон Лансдорф. Он сидел молча, подперев подбородок кулаками и устремив взгляд в темноту. Рядом с ним замер обер-лейтенант Ганс Курт – его правая рука и начальник спецотдела.

– Сейчас механики осмотрят движок и запустят электричество, – сказал Ганс Курт, повернув голову.

– Хорошо, – кивнул шеф. – Темнота действует на меня угнетающе.

Они снова помолчали. Звуки грозы затихали.

– По поводу «гостя» больше не звонили? – спросил Лансдорф.

– Телефонная линия тоже вышла из строя, – ответил обер-лейтенант. – Ее сейчас восстанавливают совместно с электричеством. Полагаю, что «гость» из Берлина персона важная, раз о нем проявляют такое беспокойство?

Лансдорф пожал плечами.

– Я много слышал о нем, но видеть никогда раньше не приходилось. Шведский немец, вот и все, что мне известно.

– Шведский немец, – повторил обер-лейтенант задумчиво. – Он что, родился в этой стране или?…

– Нет, он родился в России, в Поволжье, – продолжил Лансдорф. – Его семья эмигрировала во Францию во время большевистской революции. Вилли Штерн тогда еще был подростком.

– Франция, Швеция… А как он в Германии оказался? – спросил Курт заинтересованно. – Жажда мести за потерянную родину или еще что-то подтолкнуло его под крыло фюрера?

– Биографии таких людей – тайна, покрытая мраком, – ответил шеф неопределенно. – Хотелось бы знать, для чего он сейчас прилетел к нам, раз нам с тобой приказано оказывать ему содействие…

Вдруг холл ослепил свет автомобильных фар. Штандартенфюрер и обер-лейтенант вскочили с кресел. Фары погасли, раздался звук шагов, слегка скрипнула дверь. В холл вошел человек, которого трудно было рассмотреть в полумраке, но уверенный шаг его и голос говорили о том, что он знает себе цену:

– Я Вилли Штерн, – представился он. – Прошу именно так обращаться ко мне и впредь как к человеку гражданскому и не носящему военную форму.

Лансдорф и Курт смутились, как дети, и переглянулись.

– Мне нужна комната с ванной, – продолжил гость. – От сытного ужина тоже не откажусь, ужасно устал во время перелета.

– Да-да, конечно, – засуетился Лансдорф, пожимая ему руку. – Мы приготовили вам комнату, прямо здесь, на втором этаже. Вы…

– Мне нужен номер в гостинице, – неожиданно возразил прибывший. – Надеюсь, в вашем городке имеется такое заведение?

– Да, но-о-о… – Курт хотел что-то сказать, однако Штерн опередил его, прервав на полуслове.

– Я не должен афишировать свою принадлежность к Германии, – сказал он. – Для жителей этого города я русский, Георгий Устюгов. Именно на данное имя и фамилию изготовлены мои документы.

– В городе есть гостиница, – сказал Лансдорф, выслушав его. – Обер-лейтенант Курт подготовит номер. А эту ночь вам все равно придется провести в нашем особняке, хорошо выспитесь, и…

В отведенной для ночлега комнате Штерн поставил к стене чемодан и, сбросив пиджак, расположился в кресле.

– Вы к нам надолго? – спросил штандартенфюрер, ставя на стол подсвечник с горящими свечами.

Штерн словно не заметил вопроса, а может быть, и не расслышал. Он медленно откинулся на спинку кресла, а его голос прозвучал устало:

– Вы знаете Василия Носова?

– Кого вы имеете в виду? – напрягся Лансдорф.

– Я имею в виду того, о ком спрашиваю, – ответил Штерн, доставая из кармана пиджака фотографию и бросая ее на стол. – Разве не вы прислали это фото в Берлин по моему запросу, господин штандартенфюрер?

Лансдорф внимательно рассмотрел снимок и пожал плечами.

– Этот человек известен как Ефрем Романович Родионов, – сказал он, хмуря озабоченно брови. – Сейчас он на посту начальника полиции поселка Большой Ручей.

– И это все, что вам известно? – усмехнулся гость.

– Нам известно, что в прошлом этот человек работал часовщиком, – неуверенно произнес Лансдорф.

– Вижу, плохо работает гестапо на оккупированной территории. На фотографии, которую вы держите в руках, господин штандартенфюрер, запечатлен уголовник Василий Носов. Это вор-рецидивист, или, как в России ему подобные себя называют, вор в законе!

– Простите, но нам это известно, – осмелился подать голос обер-лейтенант Курт.

– Обер-лейтенант знает, что говорит. – расплылся в улыбке Лансдорф. – Под его контролем и служат Германии все русские полицейские.

– Хорошо, пусть будет по-вашему, – гость из Берлина поднялся из кресла и, стремясь придать своему голосу как можно более убедительный тон, проговорил: – Тогда скажите мне, господа, что вам еще известно об этом человеке?