Крещенные кровью

— Кто-о-о?

— Сергей Коновалов по кличке Ржавый. Тот самый, кто необходим для побега, и подходит по всем статьям к роли. Ладно, об этом опосля потрещим, а сейчас спать давай. Скоро утро, и тебе пора будет на работу…

5

На улице свирепствовала гроза. После ослепительной вспышки молнии во всем двухэтажном особняке резиденции гестапо погасли огни. В помещении зажгли свечи. Те распространяли бледный, скудный свет, превращавший предметы и фигуры людей в нечто загадочное, пугающее и в то же время хрупкое и неуловимое.

В большом кресле у стены перед низким квадратным столиком восседал сам шеф городского гестапо штандартенфюрер Отто фон Лансдорф. Он сидел молча, подперев подбородок кулаками и устремив взгляд в темноту. Рядом с ним замер обер-лейтенант Ганс Курт — его правая рука и начальник спецотдела.

— Сейчас механики осмотрят движок и запустят электричество, — сказал Ганс Курт, повернув голову.

— Хорошо, — кивнул шеф. — Темнота действует на меня угнетающе.

Они снова помолчали. Звуки грозы затихали.

— По поводу «гостя» больше не звонили? — спросил Лансдорф.

— Телефонная линия тоже вышла из строя, — ответил обер-лейтенант. — Ее сейчас восстанавливают совместно с электричеством. Полагаю, что «гость» из Берлина персона важная, раз о нем проявляют такое беспокойство?

Лансдорф пожал плечами.

— Я много слышал о нем, но видеть никогда раньше не приходилось. Шведский немец, вот и все, что мне известно.

— Шведский немец, — повторил обер-лейтенант задумчиво. — Он что, родился в этой стране или?…

— Нет, он родился в России, в Поволжье, — продолжил Лансдорф. — Его семья эмигрировала во Францию во время большевистской революции. Вилли Штерн тогда еще был подростком.

— Франция, Швеция… А как он в Германии оказался? — спросил Курт заинтересованно. — Жажда мести за потерянную родину или еще что-то подтолкнуло его под крыло фюрера?

— Биографии таких людей — тайна, покрытая мраком, — ответил шеф неопределенно. — Хотелось бы знать, для чего он сейчас прилетел к нам, раз нам с тобой приказано оказывать ему содействие…

Вдруг холл ослепил свет автомобильных фар. Штандартенфюрер и обер-лейтенант вскочили с кресел. Фары погасли, раздался звук шагов, слегка скрипнула дверь. В холл вошел человек, которого трудно было рассмотреть в полумраке, но уверенный шаг его и голос говорили о том, что он знает себе цену:

— Я Вилли Штерн, — представился он. — Прошу именно так обращаться ко мне и впредь как к человеку гражданскому и не носящему военную форму.

Лансдорф и Курт смутились, как дети, и переглянулись.

— Мне нужна комната с ванной, — продолжил гость. — От сытного ужина тоже не откажусь, ужасно устал во время перелета.

— Да-да, конечно, — засуетился Лансдорф, пожимая ему руку. — Мы приготовили вам комнату, прямо здесь, на втором этаже. Вы…

— Мне нужен номер в гостинице, — неожиданно возразил прибывший. — Надеюсь, в вашем городке имеется такое заведение?

— Да, но-о-о… — Курт хотел что-то сказать, однако Штерн опередил его, прервав на полуслове.

— Я не должен афишировать свою принадлежность к Германии, — сказал он. — Для жителей этого города я русский, Георгий Устюгов. Именно на данное имя и фамилию изготовлены мои документы.

— В городе есть гостиница, — сказал Лансдорф, выслушав его. — Обер-лейтенант Курт подготовит номер. А эту ночь вам все равно придется провести в нашем особняке, хорошо выспитесь, и…

В отведенной для ночлега комнате Штерн поставил к стене чемодан и, сбросив пиджак, расположился в кресле.

— Вы к нам надолго? — спросил штандартенфюрер, ставя на стол подсвечник с горящими свечами.

Штерн словно не заметил вопроса, а может быть, и не расслышал. Он медленно откинулся на спинку кресла, а его голос прозвучал устало:

— Вы знаете Василия Носова?

— Кого вы имеете в виду? — напрягся Лансдорф.

— Я имею в виду того, о ком спрашиваю, — ответил Штерн, доставая из кармана пиджака фотографию и бросая ее на стол. — Разве не вы прислали это фото в Берлин по моему запросу, господин штандартенфюрер?

Лансдорф внимательно рассмотрел снимок и пожал плечами.

— Этот человек известен как Ефрем Романович Родионов, — сказал он, хмуря озабоченно брови. — Сейчас он на посту начальника полиции поселка Большой Ручей.

— И это все, что вам известно? — усмехнулся гость.

— Нам известно, что в прошлом этот человек работал часовщиком, — неуверенно произнес Лансдорф.

— Вижу, плохо работает гестапо на оккупированной территории. На фотографии, которую вы держите в руках, господин штандартенфюрер, запечатлен уголовник Василий Носов. Это вор-рецидивист, или, как в России ему подобные себя называют, вор в законе!

— Простите, но нам это известно, — осмелился подать голос обер-лейтенант Курт.

— Обер-лейтенант знает, что говорит. — расплылся в улыбке Лансдорф. — Под его контролем и служат Германии все русские полицейские.

— Хорошо, пусть будет по-вашему, — гость из Берлина поднялся из кресла и, стремясь придать своему голосу как можно более убедительный тон, проговорил: — Тогда скажите мне, господа, что вам еще известно об этом человеке?