Крещенные кровью

Игнат чувствовал себя, как уставшая собака: все, что он хотел, так это лечь и умереть. Сегодня, после невероятного освобождения девушки из его власти, казалось, все потеряно. Он и надеяться не смел, что так просто удастся разговорить упертого сектанта, а тут… Игнат нервничал. Он все поставил на кон, и ему было что терять. Затеянная им игра более важна, чем вся его карьера или даже жизнь!

С улицы послышалось какое-то оживление. Игнат метнулся к окну.

— Ну вот и Маркел с товарищами вернулся, — прошептал он. — Стало быть, скопцам уже кердык! Но, судя по тому, как они настроены, нам тоже остается жить не так уж и долго!

— Они меня расстреляют? — встревожился не на шутку Ивашка, жизнь показалась ему милее денег.

— Нет, сейчас мы тихо выскользнем отсюда, — ответил Игнат, досадливо скрипнув зубами.

— Ускользнем? Куда?

— В дом к твоей Аннушке. Кстати, кем она тебе приходится — прислугой или любовницей? — Игнат думал, что сбежавшая Анна не оставит своего благодетеля и где-то дожидается его.

Услышав упоминание о девушке, Ивашка сразу же обмяк.

— Как ты пронюхал про нее, аспид? — спросил он, едва ворочая языком.

— Извиняй, но я служебные тайны не разглашаю, — ответил Игнат.

— Так она дома? Не арестована?

— Сейчас пойдем, сам убедишься. У нас нет сейчас времени обсуждать лишнее.

Сафронов посмотрел на Игната. Тот тревожно выглядывал в окно и осторожно вытягивал из кобуры маузер.

— Это что ж получается, — удивился Ивашка, — нынче и ты у своех не в чести?

— Ну что ты! — оскалился Игнат. — Это я из-за тебя стараюсь. Товарищи хотят убить тебя, а я не хочу им этого позволить.

Игнат, приложив ухо к двери, помрачнел.

— Сюда идут, — выдохнул он озабоченно. — Их много. Давай-ка подсоби, друг сердешный — Игнат двигал письменный стол к двери.

— А куда же мы отсюда денемся? — ужаснулся Ивашка, чувствуя внутри себя холод. — Нас же не выпустят живыми? А может, через подземный ход?

— Подземный ход? Даже не мечтай об эдаком благе! — с грустью покачал головой Игнат и вдруг оборвал себя на полуслове, поскольку в голову неожиданно пришла здравая, а может, даже и спасительная мысль.

В дверь кто-то тихо постучал.

— Занят я, — крикнул Игнат, целясь из маузера.

— Это я, Гришка Мантуров, открой, — послышалось из коридора.

— Говори, что надо, и уходи, — крикнул раздраженно Игнат.

— Маркел к начальству пошел на тебя доносить, а я вота упрядить пожаловал.

— Чем же я эту гниду обозлил, не знаешь?

— Он думает, что ты пособник бандитский и банду на нас к реке наслал.

— А скопцов расстреляли?

— Нет, Маркел не велел. Их токо бандиты малость прорядили, а мы и пальцем не тронули!

— Так вот за что Маркел на меня оклычился.

— За все сразу. И бойцов всех, акромя меня, против тебя настропалил!

— А ты? Почему ты за меня заботишься?

— Сам не знаю. Наверное, за то, что вместо фронта в ЧК пристроил!

— Хоть один благодарный нашелся, а все остальные суки тифозные.

— Ты бы уходил, Игнат, от греха подальше, — снова заговорил из-за двери Гришка.

Игнат посмотрел на массивный шкаф, стоявший у стены справа от окна. Решение пришло мгновенно.

— Дверь подопрем, — приказал Игнат. — Только пошевеливайся, Иисус недоделанный. Или, может, прямо сейчас сотворишь чудо и сделаешь нас невидимыми?

Ивашка поджал губы, но промолчал. Он проглотил обиду. Скандалить в логове чекистов не входило в его расчет.

Вдвоем с Игнатом они придвинули шкаф к двери и обернулись к стене, у которой тот простаивал десятки лет: в ней темнел заколоченный досками проем.

— Что, зришь воочию «райские врата»? — прохрипел Игнат, указывая стволом маузера на «открывшееся чудо». — Я, конечно, не бог, как ты, урод мордастый, но, как видишь, тоже кое-что умею!

— Да, — согласился Ивашка и утвердительно кивнул.

— Не веришь глазам своим или ущипнуть для убедительности?

— Не надо. Я вижу доски. Но что за ними?

— За ними подвал и спасение.

— Так чего мы ждем?

— Признания…

Ствол маузера, описав полукруг, остановился нацеленным в грудь Сафронова.

— Я же признался тебе? — пролепетал тот, бледнея.

— Ты только обещал чем-то поделиться, — злобно улыбнулся Игнат. — Осталось выяснить, чем именно и где «это» спрятано.

— Нет, я скажу тебе все только тогда, когда мы выберемся отсюда! — заупрямился Ивашка, не доверявший хитрому чекисту.

Но тот умел дожимать строптивцев.

— Последний раз спрашиваю — где спрятано золото? — «надавил» безжалостно Игнат. — Говори где, контра, и мы сразу же уходим!

— Но ты обманешь меня, по глазам вижу! — упорствовал Ивашка.

— Не скажешь — я уйду, а ты останешься! — пригрозил Игнат. — Тогда тебя расстреляют, дурень.

— Меня? Расстреляют? За что? — прошептал Ивашка полуживой от страха. — Но ведь других отпустили — я же сам слыхал об том только что…

Игнат для устрашения взвел курок маузера, а обомлевший Ивашка уставился на ствол, как на жало скорпиона.

— Других отпустили, а тебя расстреляют, — еще сильнее надавил на него чекист. — Твои скопцы — люди несознательные и проповедями обманутые. Главный враг ТЫ! Так вот думай, вражина.

В дверь забарабанили чем-то тяжелым.