Крещённые небом

И вот что случилось после этого. Отряды боевиков, подобно ручейкам, растекались между статичными российскими блокпостами, комендатурами, другими местами дислокации столичного гарнизона. Войдя в Грозный, сепаратисты блокировали российские подразделения, зажатые в узком пространстве между близлежащими домами, изолировали их друг от друга, и стали оказывать деморализующее воздействие постоянным «беспокоящим» огнем.

На городском вокзале дудаевцы захватили несколько прибывших незадолго до того вагонов, в которых находилось оружие и боеприпасы. Подумать только, один вагон был под завязку загружен одноразовыми гранатометами — отличный подарок, не правда ли? Им и воспользовались по прямому назначению.

Уже к 10 августа чеченцы контролировали основные улицы и перекрестки Грозного, полностью блокировав федеральные силы. Особенно жаркий бой разгорелся на территории, прилегающей к комплексу зданий, куда входили Дом правительства Чеченской республики, Управление ФСБ с общежитием и гостиницей для сотрудников.

К моменту начала боев за Грозный на базе в Ханкале находилась передовая группа старших офицеров «Альфы». Ее возглавляли отозванный из отпуска начальник 3-го отдела Александр Михайлов и Юрий Горшин.

Перед вылетом из Москвы командир Группы «А» генерал-майор Гусев приказал обязательно взять снайперов, пулеметчиков и вообще людей обстрелянных, а не новичков. «Альфовцам», согласно первоначальному плану, предстояло работать в городе по главарям подполья, проводить аресты. Но какие аресты — уличные бои идут! Город в огне.

С учетом резко изменившейся обстановки перед сотрудниками Группы «А» была поставлена новая задача: прорваться в блокированное здание УФСБ и удерживать его любой ценой. Чтобы попасть туда, предстояло пересечь улицу, находившуюся под обстрелом. Решено было передвигаться в пешем порядке — первыми к управлению проскочили снайперы, чтобы занять позиции и огнем прикрыть товарищей. Дорогу предварительно забросали «дымами».

Как отмечают участники тех событий, обстановка внутри здания не отличалась высоким боевым духом. Люди были подавлены, поскольку толком не понимали, что, собственно, происходит вокруг. Точнее, осознавали — дело табак! Каждый день то мины, то гранаты из подствольника залетают, вражеские снайпера круглосуточно обстреливают объект.

Здание ФСБ имело форму буквы «Г». В отличие от общежития, где до последней возможности дрались бойцы «Вымпела», оно было мощное — оборону держать здесь, с учетом привезенных боеприпасов, можно было достаточно долго.

С появлением спецназа ситуация в корне переменилась. Люди воспрянули духом. Поделив дом на сектора, «альфовцы» приступили к «круглосуточной работе по защите временного объекта». Через несколько дней в УФСБ пробились бойцы краснодарской «Альфы» — всего четырнадцать человек, после чего здание удалось полностью перекрыть имевшимися силами.

Когда стало известно, что город придется оставить, поступила команда: готовиться к окончательной эвакуации здания. От всех «щедрот» руководство УФСБ выделило два КамАЗа. Продукты сотрудники Группы «А» раздали местным жителям, найденное по дороге оружие и боеприпасы решили брать с собой — не оставлять же врагу! Однако мест на всех не хватало, да и вещи нужно было где-то размещать.

— Вот тогда мы «вспомнили» про два подбитых БТРа, находившихся рядом друг с другом с внешней стороны здания, — рассказывает полковник Александр Михайлов. — Я дал Алексею Кузину команду: проверить, что можно восстановить, что с вооружением. Учить его было не надо — человек, разбирающийся в технике, профессионал с большой буквы.

Изучив состояние машин, Кузин запросил три дня. В помощь ему были приданы Николай Щекочихин, хорошо знавший толк в пулеметах, и Павел Пулин. По закону подлости, тот БТР, что не простреливался, оказался «мертвым». Пришлось заниматься вторым, монтировать на нём агрегаты, ставить пулемет и т. д.

— Чтобы подойти к броне и работать, ребята не могли даже встать в полный рост — по ним прицельно стреляли, — продолжает рассказ Михайлов. — Когда мы вырвались из города, уже на пути в Ханкалу кто-то из ребят обратил внимание на люк машины: мы насчитали около двадцати пулевых отметин. За ними охотились! А они, молча, ничего не говоря, продолжали «оживлять» броню! Эти ребята тихо и спокойно, под огнем врага восстановили для нашей Родины БТР. Разве это не подвиг? На этом БТРе пришли в Ханкалу и сдали его для дальнейшего использования в боевых условиях.

…Машина находилась за блоками: колеса закрыты, виден только корпус, открытой оставалась башня. Вот по ней снайпера «чехов» и стреляли, когда неожиданно показывалась голова или часть тела одного из «альфовцев».

— С Колей Щекочихиным, Царствие ему небесное, и Пашкой Пулиным мы перекидывали на нее что могли, — описывает диспозицию Алексей Кузин. — Короче, на колеса поставили, но гидроусилитель руля был пробит; работали только первая, третья и задняя передачи. Так из двух БТРов был сделал один. Второй, чтобы не достался врагу, уничтожил Юрий Николаевич Торшин.