Кресло для курения

Врагов ждет забвенье, предателей – страх.

Ты славься, родная, любимая сердцем,

Свободная, сильная наша страна!

Тебя защитим и возвысим навеки,

Ведь дом нам родной не забыть никогда.

Где дети играют, стремясь только к миру?

Где песни поют вековые дубы?

Мой дом дорогой, до конца тебе предан,

Даю клятву верности нашей стране.

Эта громкая мелодия вызывала у меня чувство раздражения ещё с той поры, когда нас заставляли учить текст в школе. Второй куплет пролетел незаметно, пока я разглядывал судью. Одетый в строгий обтягивающий китель серого цвета, он шёл вместе со своим подчиненным, у которого в руках был планшет. Лишь золотой глаз в квадрате, что был у него на предплечье, выделялся как-то на фоне серых волос и очков. Встав у центральной трибуны, он начал ждать окончания гимна, а его помощник, одетый в такой же китель, начал подпевать, стоя позади. Вот наконец и подошел к концу этот безумный вопль патриотизма, и все продолжили стоять в ожидании.

– Достопочтенный судья Бурзунов Дмитрий Степанович приветствует всех собравшихся на заседании номер двести восемьдесят девять, – начал объявлять помощник судьи в планшет, и голос его разлетелся через динамики. – Дело о смерти Муразова Рената Павловича. Со стороны обвинения выступает достопочтенный майор Лайев Сергей Михайлович, со стороны защиты – гражданин Фердюков Максим Иванович. Слово судье.

Судья ещё раз осмотрел весь зал взглядом хищной птицы и уселся в свое кресло. Его примеру сразу последовали все. Мне не давало покоя, почему именно из всех судей нам попался этот и откуда это могла знать Вика? Не может быть простым совпадением, что она угадала фамилию. Неужели на всё это огромное здание всего один судья, или просто у всех моих знакомых есть связи в этом чертовом городе?

– Дамы и господа, начинается слушанье номер двести восемьдесят девять, на котором мы выявим причастность или невиновность подсудимых к смерти Муразова Рената Павловича, – голос у судьи был глубоким и железным. Казалось, непоколебимость его голоса можно проверить снарядом танка, и снаряд точно примет во внимание его слова. – После ознакомления с делом наших беспристрастных умов часть вердикта была вынесена. Это заключительный этап, где будет проходить слушанье свидетелей защиты и обвинения, первое слово предоставляется достопочтенному майору Лайеву Сергею Михайловичу.

Антон, сидящий рядом со мной, всё время тянулся к телефону рукой и, вспоминая, что очень дорого может поплатиться за неуважение к суду, отдергивал руку. Всё происходящее напоминало мне театральное представление. Даже декорации подобрали с умом.

– Благодарю вас, достопочтенный судья, – мужчина с рыжей бородой и круглыми очками поклонился в его сторону и вышел в центр. Он развернулся в сторону зала и начал пересказывать детали всего дела, которые я уже слышал миллион раз. Утром, обнаружен, вопиющая несправедливость, мои мысли находились далеко в моей новой лаборатории и возможностях, которые открывались. Интересно, можно ли назвать меня бесчувственной скотиной, ведь мой друг сидел в это время за решеткой.

– И после всего этого двое задержанных находились на свободе продолжительное количество времени! Они обвиняются в халатном убийстве Муразова Рената Павловича с помощью наркотических веществ, именуемых в простонародье «скорость»! – повысив тон, он ткнул пальцем в сторону Андрея и Расула, которые беззаботно пожимали плечами, на их лицах читалась полная отстраненность.

– Для доказательства этого ужасного поступка вызывается свидетель обвинения Лимов Виктор Денисович, – из зала встал смутно знакомый парень, но вспомнить, где я его видел на том событии, было трудно. Он прошёл за трибуну по правую сторону от судьи и посмотрел на зал испуганными глазами.

– Поклянитесь на Конституции нашего государства говорить правду и только правду, – сказал судья.

– Клянусь говорить правду и только правду, – отозвался Виктор, касаясь дрожащей рукой огромной книги серого цвета.

Они ведь даже не проверят, если он лжет. Такой принцип ведь чистая формальность, что случится с ним, если он скажет неправду? Его ударит молния?

– Где вы находились в тот день? И не могли бы вы описать ситуацию, свидетелем которой стали? – задал вопрос майор Лайев, поправляя очки.

– Большую часть времени я находился под лестницей, ведущей наверх, и наблюдал за всем, что происходит, – начал свидетель, и я сразу его вспомнил. Тот парень в состоянии отруба, который спал сидя в кресле под лестницей. Неужели он не спал? Невозможно, тогда он мог заметить меня, – и примерно в самый разгар вечеринки большая часть людей вышла на улицу потанцевать и пожарить мясо. В доме остались лишь Расул, Андрей и Ренат.

Как же хорошо, что он не упомянул меня. Странно, я ему ничем не помогал, какой резон скрывать от следствия моё пребывание на первом этаже? Этот человек мог создать мне кучу неприятностей, начиная от лжесвидетельства и заканчивая соучастием. Захотелось быстро выйти из здания суда и побежать куда глаза глядят.