Крест

Он радостно объявил, что молодой князь приглашает всех на завтрашнее торжество, а его подняли на смех. "Эй, Оттар, мы-то думали — ты златирин! А ты, оказывается, княжеский секретарь, прислуга!"… Оттар полез в драку, на плечах повисло четверо, а насмешник не успокаивался. Отошел подальше и издевался с безопасного расстояния. "Небось, украл приглашения, чтоб перед нами связями похвастаться? Ждал, что мы поверим? Ага, мы, дураки, придем, а нас из дворца выпрут. Хорошенькую шутку ты придумал, достойную лакея".

Спустя полчаса насмешника выпроводили, а Оттара утешали всей компанией. "Ты не принимай близко к сердцу, — говорил один. — С богатыми это бывает: хочется иметь при себе конфидента. С равными они дела обсуждают, а вот чтобы по душам — так и поговорить не с кем. Потому и зовут в конфиденты парней победней, но благородных. Победней для того, чтобы избранник доверием дорожил. Только, по-моему, лучше жить скромно, чем плясать на задних лапках перед таким же парнем, как ты, но богатым".

Оттар ошибся: в городе Эрика знали все. Но упоминать о нем считалось дурным тоном. "Кто мы, а кто он? — сказали Оттару. — Белая кость, голубая кровь… Кто мы для него? Вассалы? Не смеши. Он потомок королей, которые не делали разницы между вассалами и рабами. Мы для него никто, пыль под ногами. Да его собака стоит столько же, сколько иное поместье?! Ты от пожара убытки понес? Ну да, как мы все. И как Эрик. Только мы теперь каждый грош считаем, а Эрик по осени епископу триста тысяч золотом отсыпал. Просто так отсыпал, в дар, на благие дела и помощь нуждающимся". Оттар онемел, а другой приятель подхватил: "Ну да, он у нас скромником прикидывается. Оттар, ты видел фабрики за рекой? А знаешь, кому они принадлежат? Эрику. Что у тебя с ним может быть общего? Или ты тоже — скромником только прикидываешься?" Оттар не мог возразить. Он впервые услышал то, что было известно всему городу; разве можно поверить в слова человека, который ничего не знает о своем друге? Да и засомневался Оттар, что Эрик считает его другом. А потому нагло сказал приятелям: "Ну, как хотите. Я думал: почему бы нам не повеселиться во дворце? Там будут прекрасное вино и лучшие девицы города. Где еще удастся с ними потанцевать? Не хотите — не ходите. Мне больше достанется".

Приятели рассудили, что грех упускать развлечение, которое само в руки плывет. А Оттар попрощался под предлогом, будто его ждет родня к обеду, и ушел. Он притворялся спокойным, пока не остался один — но тут уж дал себе волю.

Каков мерзавец, а? Эрик забавлялся, играя в дружбу, а относился к Оттару, словно к легавому кобелю, которого кормил из рук, но заставлял носить за собой перчатки. Вот он и показал себя. Да еще и так обставил, что Оттар сам опозорился в глазах знакомых. Теперь в городе судачить станут, что Оттар Горлард — мальчик на побегушках у молодого князя. Только Оттар не легавый кобель, чтоб кто-то, пусть даже и князь, помыкал им. Обиженная собака кусает хозяина, рана болезненна, но быстро заживает. А человек способен отомстить, и раны от мести не затягиваются порой до смерти.

Значит, неженатому Эрику уезжать нельзя? Если он не поедет, у него испортится политическая карьера, вряд ли Малый совет примет во внимание его семейные трудности. Сочтут, что Хайрегард пренебрегает обществом аристократов. А ведь нынешние короли Хайрегардов ненавидят. И малейший упрек навсегда закроет Эрику дорогу в политику. Тут уж не до Румалы, хотя туда-то он может отправиться и как частное лицо. Ну и пусть катится.

А добиться этого проще простого. Эрик сам обмолвился: он не испытывает воодушевления от мысли, что придется ухаживать за невестой. Вот и хорошо. Оттар за ней приударит с удовольствием. Наследница мертийского графства? Замечательно. Красавица? Так вообще чудесно! Осталось лишь узнать, чем дышит такая мечта любого нищего рыцаря. Но это-то проще простого, ибо не у одного Эрика была осведомленная сестра — у Оттара тоже. Агнесс вместе с мужем с лета жила в Сарграде, и никто не знал про невест больше нее. Разве она откажет в помощи родному брату? Ему не много надо: всего лишь понять, как правильно подойти к мертийской овечке, чтоб та позволила состричь с себя золотую шерстку.

Оттар вмиг собрался и поехал к сестре.

***

Ах, первый в жизни настоящий бал! Фрида мечтала о нем, казалось, с рождения, — и вот мечта близка к осуществлению.

Она верила, что все произойдет как в книгах, которыми зачитывалась. Да как не верить, если окружала ее настоящая сказка? Прожив семнадцать лет в поместье, почти не выходя за стены фамильного замка, Фрида внезапно оказалась в большом городе, где тишина не наступала никогда. Жители его только и делали, что веселились. А суровый капеллан с его бесконечными запретами и нудными проповедями остался в Брадо, и Фрида предвкушала множество удовольствий, от прикосновения к которым ее никто не удержит.