Крест

— Да нет! Все нормально! Я не против! Я очень даже за!

Мужчины заметно расслабились, девушки показались из тени. Благостное настроение готово было вернуться в наполненную призраками комнату. Подал голос толстяк, задав естественный вопрос, при этом глядя почему-то на Матвея.

— А где Константин?

Вновь Матвей оказался в перекрестии вопросительных взглядов. Он пожал плечами.

— Я не понимаю почему вы у меня это спрашиваете… Но я вправду — не знаю где он… Я даже не знаю кто такой, этот Константин.

Всполошилась одна из девушек. Плавно и грациозно вскочив, она кинулась вглубь комнаты. Наступила тишина, нарушаемая треском дров в очаге и бульканьем в котелке. В углу послышался тихий голос девушки, разговаривающий явно по телефону. Матвей оценил эту возможность, но пока отложил ее реализацию в закрома памяти. Девушка вернулась в круг света и объяснила присутствующим:

— Костя не приедет… Он, оказывается, звонил, но… — она повертела в руках тушку мобильного, — он, блин, стоял на вибре.

Безвольно опустив руку, вопросительно посмотрела на тракториста. Их безмолвный диалог закончился тем, что тот вздохнул и протянул руку Матвею.

— Хорошо. Оставайся. Данила.

Матвей с удовольствием пожал крепкую ладонь.

— Матвей.

Данила по очереди указал на своих друзей.

— Влад. Настя. Вера.

Девушка повыше оказалась — Верой, а та, что пониже — Настей, и нужно отметить — имена очень подходили к их миловидным лицам. Напряжение окончательно рассеялось, и Матвей с облегчением вздохнул.

Данила махнул Владу, и они отошли к очагу. Настя занялась установкой кальяна, а Вера подсела ближе к Матвею и спросила, заглядывая ему в глаза:

— А ты что знаешь про Чатуртхи?

Матвей напряг память и выдал почти дословно текст из статьи.

— Э-ээ… Это один из самых популярных фестивалей в Индии… Он отмечает день рождения самого любимого бога индусов — Ганеши. Бога мудрости и изобилия. С туловищем человека и головой слона — сына Шивы и его супруги Парвати…

Вера одобрительно покачала головой и положила руку ему на плечо. Матвей мгновенно вспотел от прикосновения ее теплой ладошки. Влажно блестевшие глаза приблизились, и она тихо произнесла:

— Правильно… А мы сегодня как раз решили отметить этот праздник…

Глава 4

Гашиш был хорош. Такой же, как чай и ароматный, сытный дхал*. Данила, судя по всему — был мастер. Матвей полулежал на мягких подушках и с наслаждением вдыхал запретный дым. Сознание уже покрылось сияющим покрывалом, сквозь который очень и очень медленно просачивался поток реальности. Рядом молча глядел в потолок расслабившийся Данила. Девчонки, обнявшись и поделив наушники, сидели в углу, слушая один на двоих плеер. Влад что-то дожевывал, с тихим урчанием гремя ложкой. Было тихо и спокойно.

Матвея свербили незаданные вопросы, и он наконец решился. Всунув мундштук в вялую ладонь Данилы, прокашлялся.

— Слушай… а почему там, — неопределенно махнул рукой, — все такое?

Кальян забулькал — Данила медленно втянул дым. Подержал его во рту и выдохнул длинным рядом туманных колец. После паузы пояснил, медленно выговаривая слова:

— Тут кино снимали… давно… Сняли и забыли. А меня оставили охранять… на хрена, не знаю. Только торчу здесь уже два года…

Матвей подумал и нарисовал в воздухе извилистую линию.

— А это…

Данила его понял. Он посмотрел на девчонок и подмигнул Матвею.

— Верка с Настькой развлекаются… скучно же…

— А они? — Матвей прикрыл глаза.

Данила опять его понял. Передал ему мундштук и отвалился на подушки. Лениво пробормотал:

— Нет, они не лесбиянки… просто знакомые… хорошие… мягкие… — закатил глаза и затих.

Матвей посмотрел на урчавшего Влада, на осоловевших девчонок и решил, что его это все не касается. Вообще ничего… Было так покойно и комфортно, что любая попытка напрячь мозги вызывала приступ головной боли. А боли ему за эти дни хватило — с лишком.

Из динамиков тягуче пульсировали слова мантры — «ом шримхримклимглаум гам ганапатайе», странно совпадая с ритмом Матвеевых ленивых мыслей. Он откинулся навзничь и опустил усталые веки. Моргать также было очень тяжело…

Очнулся он от грохота. В панике поднял голову, опершись на затекшую руку и сразу же упал на бок, потеряв равновесие. Несколько секунд понадобилось для метавшегося сознания, чтобы понять, где он. Погруженная в темноту комната освещалась только колеблющимся огнем почти погасшего очага и светом снаружи, пробивающимся через плотные шторы. Красные и белые блики метались по едва видимым стенам, рождая еще больше странных теней.

Грохот повторился — колотили в дверь. Матвей вскочил, схватил сумку и сделал несколько судорожных движений, пытаясь понять куда бежать. Сонное сознание не сомневалось, что его нашли убийцы на черном «Кр уз ере». В темноте он почувствовал руку на своем плече и в ужасе застыл на месте. Тихий голос прошептал:

— Спокойно, не ссы… Разберемся.

Лицо Данилы в неверном свете было странно спокойно. Он громко закричал:

— Кого там нелегкая занесла?

Из-за двери глухо донеслось.

— Открывай давай, не тяни!