Крест

Фредрик положил руку Тересе на плечо.

— Конечно ты права. Нужно предупредить. Но сначала нужно выкурить оттуда Странника. Узнать, какое ему дали задание.

— И как мы это сделаем? — Фредрик рассказал об их плане, и Тересе покачала головой. — Это звучит совершенно небезопасно.

Глава 89

Ариф Эрим так хорошо знал все ее изгибы, что ему нравилось делать это, закрыв глаза. Крупный нос наполнялся мягким ароматом воска, тряпка скользила беспрепятственно, а в наушниках лилось сопрано Барбары Бонней. «Весна» Грига. Ариф снял пиджак и закатал рукава рубашки. Солнце целовало его в шею, а черные волосы подмышками встали дыбом от холода. Он не хотел сдаваться, пока не будет уверен, что увидит свое отражение в блестящем капоте «Ауди», когда откроет глаза. Наконец, удовлетворенный работой, он вздрогнул. В отражении он увидел еще и идеальное лицо Симона Рибе.

— Господин премьер-министр, — сказал Ариф, отпрыгнув в сторону и вытащив наушники. — Прошу прощения. Я не слышал, как вы пришли. Приношу свои извинения.

Ариф солгал насчет своего возраста, сказав, что ему было восемнадцать, когда он приехал в Норвегию из Гебзе недалеко от Стамбула за несколько дней до сочельника в 1979 году. Днем он работал на верфи, вечером учил норвежский. Свой старомодный риксмол он выучил у фру Торесен, пожилой школьной учительницы из Уллерна, которая находила радость в обучении иностранцев старой норме языка[30].

В наши дни почти никто не разговаривает, как он. Ни по телевидению, ни в школах, да вообще никто из норвежцев. Дети обычно говорили ему, что он скоро попадет в Норвежский музей истории культуры. Но Ариф не собирался переучиваться. Потому что одному человеку это нравилось. Человеку, которого Ариф каждый день отвозил в его дом за Дворцовым парком и после привозил обратно в офис в центре. Премьер-министру.

Рибе тоже снял пиджак и протянул его одному из телохранителей.

— Дай мне тряпку, Ариф. Замок на багажнике весь в воске.

— Уверены, господин премьер-министр? Ваш автомобиль будет готов через три минуты.

— Ну, если мы сделаем это вместе, это займет полторы, верно? Сэкономленное время это заработанные деньги.

Среди стоявших на лестнице телохранителей был фотограф из «Афтенпостен». Арифу сообщили о нем. Фотографу разрешили снимать будни премьера. Он стал делать фотографии, и Ариф о нем больше не думал.

Телохранитель с бессмысленным выражением лица сидел и смотрел в окно, когда Ариф свернул на аллею Бюгдёй. В машине их было только трое. Премьер-министр собирался на обед с семьей сестры на Бюгдёй и кажется был в прекрасном настроении. Рибе наклонился и положил Арифу руку на плечо.

— Отвези меня прямо до музеев на Бюгдёй. Мне там нужно кое-что посмотреть. А оттуда пройдусь пешком, погода отличная.

— Конечно, господин премьер-министр, — ответил Ариф.

— Я могу задать тебе личный вопрос? — Не дожидаясь ответа, Рибе задал его. — Ариф, ты религиозный человек?

Ариф встретился со взглядом Рибе в зеркале. Министр прямо посмотрел на него.

— Я… я верю в Аллаха, если вы об этом. Но религиозный? Не могу же я припарковаться тут на обочине, когда настает время молитвы, господин министр. — Ариф нервно засмеялся.

— А я атеист и считаю, что религиозные войны на Ближнем Востоке, консервативное христианство в США и прирост фундаменталистов на нашем континенте — всего лишь предсмертные судороги.

— Многие умные люди — атеисты, — дипломатично ответил Ариф.

— Понимаешь… — наставительно продолжил Рибе… — религия основывается на том, что Бог каким-то особенным образом заботится о людях. Что мы рождаемся по его воле, что Земля — плод его творений. Но вскоре, может быть даже мы с тобой застанем это время, — мы увидим, что во вселенной полно другой жизни. Что в нашей планете нет ничего уникального. Мы просто песчинки в пустыне. Нет никакого любящего нас бога.

— Если это и правда так, — произнес Ариф, — эта мысль вселяет в меня печаль. Если господин премьер-министр позволит мне это сказать.

Рибе хлопнул его по плечу.

— В этом нет ничего печального. Именно это и придает смысл жизни. Песчинки иногда превращаются в жемчужины. Это происходит не благодаря высшим силам. И не благодаря чуду. Это чистая математика. На земле миллиарды песчинок. Миллионы моллюсков. Было бы чудом, случилось бы, если бы эти двое никогда не встретились. Но они встречаются. И моллюск захватывает песчинку к себе в раковину. Так устроена природа.

Премьер откинулся на спинку кресла. Они уже почти на месте. Он остановил взгляд на величественных виллах вдоль дороги.

— У нас, у людей, все точно так же, — тихо сказал он. — Среди нас есть уникальные. Но большинство — лишь песчинки.

Ариф припарковался и понял, на что они приехали посмотреть. В глубине фьорда к порту Осло плыло крупнейшее судно из тех, что они когда-либо видели. Авианосец USS Nimitz. Истребители и боевые вертолеты были похожи на миниатюры на ровной палубе, а следовавшая за авианосцем армада дестроеров — эскадренных миноносцев, истребителей и кораблей казалась всего лишь игрушечными лодочками в ванной.