Крест

— Странник — это ты? Это ты сливала информацию, саботировала расследование и творила дьявольщину, потому что не смогла спасти собственного ребенка? Нанесла удар мне в спину, чтобы осмелиться встретиться взглядами со своим уродом?

Это были жестокие слова. Чудовищные слова. И они попали Кафе в сердце, как резиновая пуля в лоб. Кафа застыла на месте. Глаза сузились, а зрачки, наоборот, расширились от гнева. Она подошла к Фредрику. Он услышал свист ее ладони, но не стал ни уклоняться, ни отводить взгляд, и пощечина прилетела ему по челюсти. Ударила Кафа изо всех сил. Потекли слезы, из носа полилась кровь.

— Жалкая тварь, — прошипела она. — Черт бы тебя побрал.

Взгляд Фредрика прояснился, Кафа так и стояла на месте, уперев руки в бока и выставив вперед подбородок. Ждет ответного удара, и он уже вот-вот готов был его нанести.

— Ну все, хорош!

Фредрик не услышал, в какой момент Тересе распахнула двери. Теперь она стояла в дверном проеме и злобно переводила взгляд с одной на другого.

— Это трудно для вас обоих. Но хватит уже. В этом расследовании есть только один путь. И вы должны пройти его вместе. Не говорите слов, которые потом не сможете друг другу простить.

Кафа покосилась на Фредрика снизу вверх, а он на нее сверху вниз. Так они и продолжили стоять. Тересе открыла окно и раздвинула шторы.

— Если будете так орать, не останется ни души, кто не будет знать, что вы здесь. — прошипела она.

Фредрик вдохнул морозный зимний воздух, а к щекам Кафы вернулся цвет.

— Я перешел границы, — сказал он. — Прости меня. Я разозлился.

Кафа убрала ладони с бедер.

— Никто не посмеет называть моего сына уродом. Никто.

Глава 87

Самый свежий воздух после грозы. Напряжение спало.

Они ели томатный суп из пакета, который подала Тересе. Яйца с макаронами. Фредрик не помнил, когда в последний раз испытывал такой голод.

— Я тебе солгала, — тихо сказала Кафа. — О том, что Тересе сообщила мне, что ты пошел в банк. Ждать тебя возле банка мне сказала та женщина.

Фредрик покосился на нее.

— Мне пришло письмо. На адрес моей покойной матери, с сообщением, что нужно освободить банковскую ячейку. Ключ лежал у меня с ее смерти, но я понятия не имел, где находится ячейка. — Он разрезал яйцо и стал наблюдать, как желток скользнул в суп, и от него широкими лентами взметнулись брызги. — В банке сказали, что такого письма не отправляли. Очевидно… кто-то хотел, чтобы я прочел те документы. — Он заглотил половину яйца. — Почему? Почему Стаффан Хейхе не воткнул нож мне в спину тогда, на вилле Равнли? Он тоже сохранил мне жизнь?

Никто не ответил.

Фредрик с протяжным стоном обратился к Тересе.

— А что ты сказала Коссу?

— А что, черт возьми, я должна была сказать, Фредрик? Что ты онемел и не можешь позвонить ему сам? Я сказала, что мы вместе ужинали и оба отравились. Что ты лежишь на диване и страдаешь, но точно поправишься к понедельнику.

Сегодня уже пятница. Времени осталось не много.

— А он поверил тебе?

— Закатил глаза и отмахнулся.

Они ели молча. Стучали ложками по фарфору, задумчиво отводя взгляды друг от друга.

— Если цель заточения меня в подвале была в том, чтобы держать меня взаперти, — наконец проговорил Фредрик, — то почему за мной не было наблюдения? Еды там было минимум на неделю.

— Потому что время работает против нас, — ответила Кафа. — Пленки больше нет. Рикард Рейсс пропал. Свидетели мертвы. Лабораторию увезли. Документы твоего отца… я сожгла. Я удалила запись допроса Рейсса с твоего телефона. Так мне сказали сделать. — Говоря это, она смотрела прямо на него. Фредрик лишь пожал плечами. Пойти еще на один круг он не готов.

— Я тут подумала, — продолжила Кафа, взглянув на Тересе. — Точнее, мы подумали. Прямо перед тем… как я в тебя выстрелила, ты сказал, что мы находимся в разгаре операции. Думаю, ты прав. Вот почему было важно вывести тебя из игры. Что-то должно произойти в ближайшее время, и ты был прав, предположив это.

— Покушение, — сказал Фредрик.

Кафа сдвинула тарелки с лежавших на столе бумаг.

— Именно. Кто-то должен умереть. Мы не знаем кто, не знаем почему и не знаем где. Но знаем, что это случится очень скоро.

Бумаги оказались распечатками из новостных СМИ, пресс-релизов и публичных объявлений.

— По фотографии ты его не узнал, значит он может быть в Норвегии недавно. Ты сказал, он похож на иностранца?

— Латиноамериканца.

Кафа передала ему стопку распечаток.

— Вот все, кто будут произносить речи, принимать участие в семинарах, играть концерты или устраивать представления на следующей неделе. Главы иностранных компаний, политики, участники общественных дебатов и артисты.

Фредрику достаточно было пролистать первые несколько листков.

— Вот он, — ткнул он пальцем в фотографию.

Это была не та фотография, которую он видел в тот раз, но они были похожи. Мужчине в костюме было немного за сорок. Ухоженные, но редкие волосы. Он позировал на фоне американского флага.

— Фак, — пробормотала Кафа. — Это Марко Родригес. Только что назначенный посол США в Норвегии.