Крест

— Ко мне сегодня приходила Виктория, сожительница Бенедикте. Это она прислала тебя сюда?

— Нет.

— Неважно, — поспешила она добавить. — Главное, что ты здесь.

Как и во всей квартире, потолок в гостиной был высокий и украшен лепниной. Шторы на окнах задернуты. У стены стоял кожаный диван, перед ним стол и кресло, а между диваном и столом стояла она.

— Кафа… — произнес он, разинув рот.

Черный шерстяной свитер доставал почти до колен ее джинсов, волосы распущены и торчат во все стороны. Подняв подбородок, она посмотрела на него.

— Прости.

Фредрик выпучил глаза от удивления. Он пытался понять свои ощущения, найти какую-то подсказку, как ему реагировать. Но он не ощущал ничего. Ни гнева, ни обиды. Ни радости от встречи с ней, ни облегчения. Больше всего хотелось развернуться и уйти.

— Ты тупая идиотка, — сказал он, подойдя к ней. — Надо выбить из тебя всю дурь. — От этих слов полегчало. Так же, как и когда он поднял руки и позволил ей себя обнять. Рубашка стала влажной, и он смущенно похлопал Кафу по спине. Она посмотрела на его — гримаса на ее лице напоминала подобие улыбки, и она сделала то же, что и Тересе — дотронулась до его лба.

— Я в тебя выстрелила, — чуть слышно прошептала она. — Господи, я в тебя выстрелила.

Тересе покашляла.

— Кафа пришла ко мне несколько дней назад. Вам двоим надо поговорить, а я пойду что-нибудь приготовлю.

Кафа с Фредриком сели: она на диван, он — в кресло. Журнальный стол между ними был завален бумагами.

— Итак…? — спросил он. — Расскажешь мне, что произошло?

Кафа ему не солгала. Почти.

— Женщина, которая мне звонила… должна была вернуть мне Номана. Но только если я помогу им.

— Пристрелив и сбросив меня в подвал, — жестко произнес Фредрик.

Кафа усиленно замотала головой.

— Она сказала, что ты в серьезной опасности. Что ты копнул так глубоко, что забеспокоились важные люди. Решение уже было принято — тебя должны были убрать. Так же, как Бенедикте Штольц, Беату Вагнер и Хенри Фалька.

Кафа подперла рукой подбородок.

— Женщина сказала, что есть те, кто не разделяет эту точку зрения. Они считали, что убивать полицейского слишком рискованно, последствия были бы непредсказуемы. Поэтому она предложила альтернативу. Я могла спасти тебя, но все должно было выглядеть как убийство, и нужно было это задокументировать.

— Спасти меня, — вырвалось у Фредрика. — Ты же могла убить меня! Что если бы ты попала мне в глаз? Что если бы резиновая пуля меня прикончила?

Кафа не ответила, лишь задрав свитер до груди. Посреди живота у нее была ярко-красная рана, окруженная темным синяком.

— Я выстрелила в себя одной из таких пуль, Фредрик. Нужно было знать, насколько она травматична. Так я сделала вывод, что риск приемлем.

Говоря это, она смотрела ему прямо в глаза, и увидела, как в нем закипает ярость. Риск приемлем. Сука, блин. Кафа сжала губы.

— Фредрик. Если бы твоего ребенка похитили, чтобы ты сделал?

Он тяжело вздохнул, в поисках ответа. Что бы он сделал? Выстрелил бы в свою коллегу? Ответ на поверхности не лежал.

— Где твой сын? — пробормотал он.

Она не ответила, и он поднял на нее взгляд. Она моргала, чтобы сдержать слезы.

— Они солгали мне. Я тебя сняла, отправила видео им на почту. На следующий день они должны были передать мне Номана на автобусном терминале. Но сына так и не привели. — Кафа потерла глаза. — Я не прошу у тебя прощения. Но я прошу, чтобы ты постарался меня понять.

— Что…? Твою мать!

Фредрик резко встал. Больше всего ему хотелось бросить что-нибудь в стену, ударить кулаком по двери. Вместо этого он лишь отошел от Кафы.

— Я думал, что это ты зарядила пистолет резиновой пулей. Что это ты решила сохранить мне жизнь. А теперь ты говоришь, что так все и было задумано изначально? Я просто не понимаю. За то время, что я сидел в подвале, ничего нового в расследовании не случилось. Так зачем было запирать меня в том чертовом месте? А теперь, когда я выбрался, я в смертельной опасности, что ли?

Кафа в отчаянии глянула на него.

— Я не знаю, Фредрик! Никаких переговоров не было. Она сказала только, что я спасу тебе жизнь, если на время выведу тебя из игры. Она даже сказала… что я должна убедиться, что ты прочел документы своего отца перед тем, как я в тебя выстрелю…

— Документы отца… какого хрена она узнала, что я забрал документы отца? Почему… это же я попросил тебя отвезти нас в Чернобыль. Что, если бы я попросил тебя вернуться в город? Ты бы выстрелила в меня и заперла в другом месте?

Кафа смиренно посмотрела на друга.

— Я… я не знаю. Женщина сказала, что ты попросишь отвезти тебя туда после того, как прочтешь документы. Она просто знала все. А в подвале заперла тебя не я. Я только тебя там оставила. Так мне приказали.

— Приказали? — проревел Фредрик. — Гнев прорвался наружу. Снежна лавина обрушилась. В кровь выбросило адреналин, и мышцы напряглись, шлаки оторвались от венозных стенок. Он почувствовал освобождение, и, шипя как хищник, наполнил легкие воздухом.

Он ткнул в нее пальцем.