Крест

Погладив свой шрам около глаза, он вспомнил мальчика, который напал на него много лет назад. Спустя какое-то время этого мальчика нашли утонувшим в навозной яме в сарае.

Нельзя делать все, что хочется, подумал Бредо. Даже полицейским.

Он пошел мыть руки. Нельзя же есть с кровью на руках.

Глава 24

— Вы когда-нибудь слышали о бритве Оккама? Сидевший напротив новостного редактора Карла Сулли с ТВ2 пытался наколоть шпажкой для еды лежавшую на продолговатой тарелке креветку во фритюре. Сам Сулли ел говядину по-тайски. Он всегда заказывал тут или ее, или горшочек Тин-Тин. Названия обоих блюд он считал благозвучными. В редакции он постоянно втолковывал журналистам, что громкий заголовок всегда спасает плохую статью. Бритва Оккама? Ему нравилось, как это звучит.

— Нет, — ответил Сулли. — Просветите меня.

После того, как Карл Сулли стал новостным редактором, он сделал одно наблюдение. Нелюбовь элиты к прессе — всего лишь миф. В самих журналистах представители верхушки ничего плохого не видят. Но им не нравится, как те просто-напросто отказываются смотреть на все в широкой перспективе, всегда цепляясь за малозначимые детали. Журналисты не понимают искусства управления страной, вручающей Нобелевскую премию мира и в то же время желающей заработать на производстве сверхсовременного оружия. Страной, являющейся ярым поборником защиты окружающей среды и вместе с тем выкачивающей из глубин планеты миллиарды литров чернейшей на свете нефти.

А вот редакторы, напротив, мыслили подобно власть имущим, не позволяя себе быть идеалистами. Они понимали, что мир — гротескная мазня в черном, коричневом и темно-зеленом цветах, и что славы добиваются словом, а не поступком. В беседах с редакторами элита все называла своими именами без прикрас.

Именно по этой причине новостной редактор минимум раз в неделю приглашал кого-то из правящих на ланч в «Диннер» на Стуртингсгатен. Посередине между парламентом и Министерством иностранных дел, в пешей доступности от улицы Карла Юхана, Дворца, Ратуши и Тьювхолмена. На встречах никогда не бывало более двух человек, и теперь Карл Сулли ждал, что ему расскажет советник Рубен Андерсен. Крыса Рубен, как его называли.

Сулли поделился с ним и своим прозвищем — Хомяк. Андерсен никогда не оставлял лакомый кусочек нетронутым и все нес своему начальнику, премьер-министру Симону Рибе.

— Уильям из Оккама был монахом-францисканцем и философом. Вкратце закон Оккама основывается на том, что простейшее объяснение тех или иных явлений — всегда верное. Например, если полиция столкнулась с убийством — в девяти из десяти случаев его совершает супруг или супруга.

— Разве не дворецкий?

Андерсен ухмыльнулся из-под креветки.

— Это только в сказках. Так что теперь, когда правительство оказалось в ситуации, что министр финансов на больничном по причине диабета и высокого давления, какой исход самый очевидный? Что Вибеке Фисквик сбросит сорок килограммов или что Христианской Народной Партии придется выбрать нового лидера, и страна получит нового министра финансов?

Он проглотил креветку, выплюнув на тарелку хвостик.

— В правительстве единодушны и практически утверждают, что лидер ХНР займет этот пост. Так кого же выберет партия?

— Ага, — кивнул Сулли. — Значит, вы закидываете удочки?

Рубен Андерсен недовольно заворчал, продолжая вонзать в еду шпажку, словно гарпун.

— Вообще-то нет. Я лишь надеялся, что вы мне скажете, что это не Кари Лисе Ветре.

Ветре была заместителем лидера Христианской народной партии и занимала пост министра здравоохранения, а сейчас еще исполняла обязанности министра финансов. Сулли хорошо помнил ее со времен бойни в Сульру, где убили ее дочь, и Ветре пришлось брать опеку над своим внуком.

— Сколько уже маленькому Ветре? Лет пять-шесть?

Андерсен пожал плечами.

— Кажется, он пошел в школу.

— А премьер не хочет, чтобы Ветре стала министром финансов?

Андерсен поднял шпажку с выбранным гребешком и помахал им, словно указательным пальцем.

— Премьер-министр решает, кто будет в правительстве. Тут никаких сомнений нет. Но если захочет переиначить волю ХНР, поднимется страшный шум. Ветре, бесспорно, хороший политик, но она живет в том же мире, в каком и некоторые ваши журналисты. В Диснейленде.

— Ну, — хмыкнул Сулли. — Когда правящего миром зовут Дональд, может это и не так глупо. Мои люди, по крайней мере, достаточно уверены, что это будет Ветре. Остальные лидеры партии — овцы.

Андерсен одним движением отправил гребешок в рот.

— Овцы — это хорошо, — задумчиво протянул он. — Они знают, что надо следовать за пастухом.

— А еще их часто едят волки, — заметил Сулли.

— Кстати о волках. — Андерсен отодвинул стул и поднялся. — Как вы планируете освещать прибытие в страну новейшего истребителя F-35? Это же крупнейшее событие в обороне с войны.

— И уж точно самое дорогое, — сухо ответил Сулли. — Видимо, отправим одного из наших диснеевских репортеров.