Крест

— You own the money, you control the witness, I hear you`re lonely, don’t monkey with my business…[13]

— «Дюран Дюран», — хрипло произнес Фредрик. — Не самое плохое, что мы слушали в восьмидесятые.

Вздрогнув, Тересе грациозно изогнулась и повернулась к нему, не слишком обеспокоенная тем, что ее застали врасплох.

— Пой дальше, — просипел Фредрик. — Notorious[14].

— Я так понимаю, жить будешь? — улыбнулась Тересе.

— Буду, — подтвердил он. — Сколько времени?

Она убавила звук.

— Почти десять. Я предупредила Кафу, что возможно тебя сегодня не будет. Она заходила забрать флешку. Кофе будешь? Я позволила себе вольность и приготовила нам завтрак.

— Кафа? С ней все нормально?

— А разве должно быть иначе?

— Да нет… просто она была в немного… непонятной ситуации, когда мы говорили по телефону вчера. — Он взял чашку. — Ты тут спала?

— А ты не помнишь, что сказал врач?

Фредрик покачал головой. Он понятия не имел, что говорил врач.

— У тебя легкое сотрясение мозга. Он сказал, что одного тебя оставлять не стоит. Ночью я несколько раз тебя будила, чтобы убедиться, что все окей. Единственное, что у тебя явно нарушено, — слух. — Она изобразила сильный храп. — Боже мой. Это напомнило мне, почему я разошлась с мужем.

Попытка засмеяться вместе с ней Фредрику не очень удалась.

— Тут живет твой сын? В гостевой такой беспорядок, что я решила лечь на диване. — Она кивнула в сторону гостиной.

— София, — ответил Фредрик. — Моя дочь живет здесь, когда бывает в городе. Утверждает, что в беспорядке рождается творчество. Якоб живет с матерью.

— Творческий беспорядок. Как и все дети, она наверняка знает, о чем говорит. — Она закатила глаза. — Часто видишься с ними? С детьми.

Фредрик не был уверен, что ему нравится тема, на которую перешел их разговор.

— Ну-у. Не так уж часто. Они же уже взрослые. Якоб заканчивает музыкальную академию, в августе поедет в Москву продолжать учебу. Софии двадцать четыре, и она пытается выживать на доходы фотографа в Бергене. Я надеялся увидеть детей на зимних каникулах, но у них, очевидно, другие планы. — Он ожидал следующего вопроса. О Фрикке. Говорить о своем погибшем сыне совершенно не хотелось. Уж точно не сейчас. Но Тересе, кажется, все поняла.

— Взрослые дети, — сказала она. — Звучит так прекрасно. Кстати, я скачала документы, которые ты просил. На столе в гостиной лежит распечатка. Дай мне пять минут, и завтрак готов.

Он просил какие-то документы?

В гостиной на спинке одного из стульев висела его куртка. На диване лежало гостевое одеяло. На столе Фредрик нашел стопку бумаги и…нижнее белье? Аккуратно сложенный комплект из черного лифчика и трусиков.

— Это не мое, если что! — фыркнула Тересе из кухни. — Я нашла это между подушками на диване.

Как неловко вышло. Это белье его предыдущей ночной гостьи, языкастой коллеги из полиции, с которой он познакомился в баре, Силье, Стине или как там ее звали. Он поспешно засунул его в карман куртки и мимолетно подумал, не свалить ли вину за неубранное белье на дочь, но тут у Тересе зазвонил телефон. Да и мысли Фредрика тут же сменились, когда он взглянул на первую страницу документа. Это был отчет о вскрытии.

О вскрытии Стаффана Хейхе.

Тело насколько сильно подверглось воздействию огня, что практически полностью превратилось в пепел. Взятие крови или иного биологического материала на ДНК-анализ не представляется возможным. Смерть, вероятно, наступила мгновенно.

Пролистнув бумаги, он нашел протокол, который сам же и подписывал.

Стаффан Хейхе — гражданин Швеции, уроженец Готланда, выходец из шведского спецназа. Снайпер. Участвовал в миротворческой операции Североатлантического альянса в составе войск норвежского контингента весной 1992 года в Югославии и, судя по всему, получил там серьезные повреждения лица, после чего стал наемным солдатом и продавал свои услуги по наивысшей цене. Травмы скрывал под силиконовой маской.

Она была на Хейхе, когда пятнадцать лет назад в Осло его машину остановила полиция, контролирующая дорожное движение. В багажнике полицейские нашли обожженную куртку, и некоторое время Хейхе подозревали в поджоге помещения клуба MC в Алнабрю. Но расследование было приостановлено, и в итоге Хейхе выписали только штраф за превышение скорости.

Тот пожар Фредрик не помнил. С того времени вообще осталось мало воспоминаний. Потому что тем летом Фредрик похоронил Фрикка. То лето для Фредрика стало бесцветным, превратившись в его голове в зиму.