Крест Евфросинии Полоцкой

У места казни все тоже происходило не так, как обычно.

Осужденный спокойно шел к месту расстрела. Придерживавшие его конвоиры приблизились к яме и заученным движением хотели резко надавить «смертнику» на лопатки. Они даже синхронно подняли ладони. И – замерли. Замерли…

Он растерянно оглянулся по сторонам. Наверное, с ребятами что-то случилось. Сдали нервы, плохо себя чувствуют. Не важно что, потом выяснится. Но вот сейчас налицо нарушение инструкций. И оставшиеся члены группы знают, что делать в таких ситуациях. Их еще не было на практике, но они четко прописаны в документе. Исполнитель с взведенным пистолетом в руках должен совершить выстрел на поражение. Если по каким-то причинам он этого сделать не может – два сотрудника, обеспечивающие охрану и вооруженные автоматами, должны расстрелять «смертника» в упор.

Но – ни единого звука выстрелов. Ничего. А «смертник» уже распрямляется, уже опускает скованные наручниками руки.

Он хотел вынуть из кобуры свое табельное оружие и с ужасом понял: не может даже пошевелиться. Пальцы не слушаются. Их словно вообще нет, пальцев! А «смертник» уже отходит от ямы. Глаза его по-прежнему завязаны платком, но он безошибочно ступает на слабо освещенную фонарем тропинку, ведущую в глубь леса.

«Это какой-то гипноз. Через платок, не знаю, как у него это получилось, но получилось!», – ошалело подумал он и хотел закричать, чтобы как-то вывести из ступора словно окаменевших членов группы.

Но изо рта не вырвалось ни звука! И в глазах стало вдруг совсем темно. И возле лица отчего-то запахло сочной росистой зеленью…

Он очнулся позже других. От резкой едкой вони нашатыря, бессвязного бормотания перепуганного доктора, доклада одного из исполнителей.

– Мы прочесали лес. Собака потеряла след на том месте, где было обнаружено вот это…

Он скосил глаза. В руках исполнителя находились наручники, темный кусок ткани, которым осужденному завязывали глаза, да тонкая длинная стальная цепь, сковывавшая ноги.

– Надо подписать акт, – захлебывался слезами прокурор. – Иначе нас самих под суд! Подумайте об остальных! Все согласились. Выхода нет. Это было какое-то наваждение. Однако побег удался!

По лицам всех членов группы он понял: надо подписывать. Они действительно считают, что это единственный выход из данной ситуации.

Места захоронения держатся в секрете. Никто и никогда не проводил никаких проверок. Ничего узнать невозможно…