Крест короля

Герцог не успел ответить. Тончайший слух Фридриха уловил едва различимый звук, короткий железный лязг и тотчас — легкий звон. Тевтонец, не думая, не рассуждая, прыжком кинулся на Лоэнгрина и сшиб с ног, накрыв своим телом.

Он опоздал на долю мгновения. Одна из двух пущенных в них стрел достигла цели. Правда, она вонзилась не в спину герцога Брабантского, куда метил невидимый во тьме стрелок, но пронзила насквозь его шею. А та, что должна была поразить Тельрамунда, лишь скользнула по его локтю, не пробив кольчуги.

Фридрих различил черное жало стрелы в горле Лоэнгрина, видел в тусклом свете луны, как восковая бледность заливает лицо упавшего.

— Проклятые выродки! — закричал рыцарь, вскакивая и бросаясь к коню, чтобы тот заслонил его от нового выстрела.

Тельрамунд повернул голову к воротам, из которых за ним и приезжим наблюдала стража, и резко махнул рукой:

— Поднять мост! Опустить решетку! Передайте епископу: шестое декабря! Шестое декабря! Зеркальный день!

Сохранять тайну не было смысла — те, кто преследовал Лоэнгрина, и так уже поняли, что их замысел раскрыт. Теперь им оставалось лишь уничтожить изменника-тамплиера и единственного чужака, до конца узнавшего об их планах. Значит, оставалось предупредить друзей и драться. Если убийц только двое, темнота их не спасет. Но скорее всего врагов много и важно не дать им ворваться в замок.

Слева снова железно щелкнул крючок арбалета. Значит, убийцы переместились ближе к крепостному рву, чтобы обойти рыцаря сзади.

Фридрих резко обернулся, одновременно его рука скользнула к поясу. В этот миг то ли луна, то ли пламя горевшего на стене факела искрой вспыхнуло на кончике стальной стрелы. Но этого было достаточно: стрелок не успел спустить тетиву. Короткий кинжал Тельрамунда, свистнув в воздухе, пронзил его кадык, хотя рыцарь бросал почти вслепую, целясь в точку над самым арбалетом.

— Вперед! Бей проклятых тамплиеров! — прогремел крик со стороны замка.

Боковым зрением Фридрих увидел, что никто и не подумал поднимать мост. Напротив, по мосту бежали со всех ног Эдгар Лионский и Луи Шато-Крайон, оба с обнаженными мечами и факелами. А за ними колебалась целая стена огня — факелов было не менее двадцати. На фоне пламени вырастали, будто по волшебству, черные силуэты всадников.

Нападавших, как и предположил Фридрих, оказалось немало. Пламя выхватило из темноты сперва пять фигур, подступавших с разных сторон к укрывшемуся за крупом коня рыцарю. Затем в черных щелях улиц проступили еще с десяток силуэтов.

— Вам что тут надо, свиньи поганые, ублюдки недоделанные?! — взревел Эдгар, срезая ближайшего к нему врага, который впопыхах выстрелил мимо.

— Вот вам, уроды, антихристовы шавки!

Это крикнул Седрик Сеймур, с высоты седла выпуская одну за другой две стрелы из своего большого лука. И двое, выронив заряженные арбалеты, без крика рухнули лицом в землю.

Еще один всадник, выехавший из ворот замка, ничего не кричал. Без доспехов, в светлой рубашке и наспех наброшенном гамбезоне, с развевающимися темными волосами, он промчался мимо простертого в луже крови Лоэнгрина, мимо Тельрамунда, гнавшегося за вторым арбалетчиком, и налетел на тамплиеров, которые спешили исчезнуть среди ночной черноты улиц. Несколько взмахов меча — и скорченные в пыли тела отметили стремительный путь мстителя. Наконец он остановил коня:

— Все, кажется?

— Я вам покажу «все»!

Рядом, едва втолкнувшись в узкое пространство улочки, явился сир Седрик и без всяких церемоний ухватился за уздечку коня короля Ричарда.

— Что же вы делаете, а?! — старый рыцарь забыл обо всяком почтении. — Для чего мы тут все рискуем жизнью?! Для кого? А ну давайте — в замок или я при всех назову вас сумасшедшим, невоздержанным мальчишкой!

— Уже назвали, — Ричард рванул кольцо узды из руки Седого Волка, но тот не разжал пальцев. — Мессир, вы забываетесь! Вы пользуетесь тем, что совесть не позволит мне наказать вас за дерзость. Немедленно отпустите моего коня, или мы оторвем ему челюсть!

— Отпущу, если вы тотчас вернетесь! — с тем же яростным выражением ответил Сеймур. — Здесь вам не Палестина, и ваш героизм никому не нужен. Глядите, я обо всем расскажу вашей матушке!

Ричард Львиное Сердце от смеха едва не грохнулся с седла.

— Вот это да! Вы ни дать, ни взять — старая кормилица при непослушном сосунке. Нечего доглядывать за мной, сир, не рыцарское это дело! Едем! И отпустите уздечку, чтоб вам подковы прибили задом наперед!

В это время, убедившись, что живых врагов вблизи замка уже не осталось, Эдгар и Луи не без сожаления вложили мечи в ножны и подошли к Фридриху, стоявшему на коленях возле своего друга.

— Он мертв? — спросил Шато-Крайон.

— Умирает, — отозвался Фридрих, не поворачивая головы. — Не знаю, придет ли в себя, но все же, ради Бога, пошлите кого-нибудь за священником. Может, епископ Доминик придет сюда. Нести Лоэнгрина в замок нельзя, он тотчас испустит дух. А откуда вы узнали, что мне угрожает опасность?