Крест на башне

Тогда ей и в самом деле не хотелось больше жить, но мысль о суициде даже не появлялась. Ей хотелось отомстить тем, кто заставил мучиться его. Отомстить страшно, стократно… Документы в летное взяли без единого вопроса, и когда начали формировать полк «Вдов», она записалась в него одной из первых.

Когда началась Смута, «Вдовы», числившиеся, по понятным причинам, одной из наиболее верных правительству частей, успели провести несколько вылетов по мятежникам, прежде чем на их аэродром ворвались танки под синими знаменами.

Пришлось скрываться… Долго. Домой она вернулась уже после Третьяковского мятежа и узнала, что ее отец… тут ее голос вновь сорвался, и я поспешно сказал, что о судьбе ее семьи уже знаю – личные дела турболетчиков хранились в канцелярии бригады.

А потом… на том вечность назад устроенном нашим батальоном банкете она встретила Игоря и неожиданно поняла… поняла, что все еще жива! Что все еще не утратила способности радоваться жизни и… любить!

Кажется, она ждала от меня каких-то слов… осуждения… одобрения? Не знаю. Рассудок мой явно саботировал процесс осмысления, заявив, что дела, где замешаны чувства, никоим образом не относятся к сфере его компетенции. Сердце же… решило все просто.

Дай вам бог счастья, Таня!

ЭПИЛОГ

Вокруг ромашек белый снег,

А в них, как капли крови, – маки

И для кого-то здесь был рай,

Ну а для нас – рубеж атаки!

ОБЕР-ЛЕЙТЕНАНТ ЭРИХ БОССА, РОТНЫЙ

Был он, этот домик, издалека приметил. Симпатичный такой он был, двухэтажный, в старинном стиле, бревенчатый, на концах крыши фигулины всякие забавные. И нетронутый. Даже вспомнил, как это по-русски правильно называется – терем. Князья ихние вроде бы как раз в таких домиках жили, доблестные риттеры всякие, в смысле богатыри, ну и прочая, как говорят синие, аристократическая верхушка.

Ну, если до конца точно, дом был почти не тронутый – одну из угловых стенок шальным снарядом проломило. Вдоль нее, видно, как раз книжный шкаф стоял, – и теперь с той стороны весь двор, до самого забора был от бумаги белый. Словно зима пришла или в крайнем случае сакуровый сад в период цветения.

Одну книжку я интереса ради подобрал, глянул на обложку: автор – Обручев, а название не разобрать, обгорело.

Обернулся к панцеру…

– Стась, – показываю, – о чем это, не знаешь?

– О зверях, – устало отзывается она. – Ископаемых.

– Вроде нашего «смилодонта»? – уточняю.

– Да.

Здорово, думаю. Бывает же вот так – шел, нагнулся, да и подобрал хорошую, полезную вещь. Будет свободное время – обязательно почитаю.

Открыл, глянул на титульный лист – ну да, Обручев, профессор палеонтологии.

Вот ведь, думаю, интересное занятие у людей – звериков вымерших по косточкам восстанавливать.

Забрался обратно на башню, кинул книжку на креслице свое и к дому зашагал.

Прошел сквозь пролом внутрь, огляделся. Ну да шкаф здесь стоял, длинный, во всю стену. Одна секция в углу даже целой осталась. Стекло только, понятное дело, все на полу, мелкой россыпью, а так – солидное сооружение, лаком сверкает, двенадцать полок и все сверху донизу и справа налево книгами забиты.

Я как прикинул количество корешков этих золоченых в уцелевшем шкафу, да экстра… как его, а, экстраполировал полученный результат на длину стены, – сам себе не поверил. Потому как число получилось из разряда «ой, много». Нет, я, конечно, понимаю, не все в этом мире Эрихи Боссы, но все равно… это ж какую голову надо иметь, чтобы хотя бы четверть такой вот библиотеки не просто по диагонали проглядеть, а переварить, да в чердачке черепушном по полочкам разложить?!

Тут как раз Стаська следом заходит.

– Стась, – поворачиваюсь к ней, – вот объясни, пожалуйста, мне, серому, – зачем человеку столько книг может потребоваться?

Глянула она на меня… растерянно чуть…

– Читать…

– Что, все?

– Нет… по одной.

– Может, – интересуюсь, – у тебя в фамильном особняке тоже такая вот библиотека была?

– У нас в доме больше была. Отдельный зал… вдоль шкафов еще лесенка ездила, смешная такая, на роликах.

– А лесенка-то зачем?

– Чтобы до верхних полок добираться. – Логично. Только я вот попытался себе вообразить книжные полки, под высоченный потолок уходящие, до которых без стремянки не доберешься… и сразу пол под сапогами как-то покачнулся нехорошо.

– Ну, извини, – говорю, – такого замка я тебе предоставить пока не могу, но вот в данном конкретном тереме ты на ближайшие три с половиной часа хозяйка полновластная.

Стаська медленно так вдоль стен прошла, ладошкой по бревнам провела… обернулась…

– Знаешь, – говорит задумчиво, – я иногда мечтала жить как раз в таком доме. Запах леса… уютный свет… тепло… дождь едва слышно стучит за окном…

Странно, но у меня от этих ее тихих слов отчего-то горло комом перехватило. Рванул ворот, прокашлялся кое-как…

– Пойдем, – говорю, – осмотрим наши владения… баронесса.