Крест непобедимости

Перед Новым Годом в школу занесло первого за много лет мужчину — молодого историка, которого правдами и неправдами где-то раздобыла всё та же Ольга. Он только что закончил университет и педагогический стаж ему был нужен по каким-то туманным причинам. Звали его Саша. Даже ученики не стали придумывать ему прозвищ, а так за глаза и называли уменьшительным именем. Он был пьющий, веселый и симпатичный, и нравился без исключения всем, даже угрюмой и нервной директрисе Виктории Эдуардовне. Его простодушная конопатая физиономия и русые кудри вызывали какое-то безотчетное доверие, чем он пользовался, не стесняясь. Он вовсе не был знатоком своего предмета, и интересовался больше музыкой и девушками, которых у него было в избытке. Тем не менее, обаяние, красноречие и сообразительность позволяли ему проводить уроки вполне сносно и иметь сногсшибательный успех у старшеклассниц.

К Ларисе он попробовал приставать через неделю знакомства прямо в учительской. Она отпихнула его без особой агрессии, но чувствительно, чтобы сразу дошло. Саша от неожиданности упал, и Лариса злорадно наблюдала, как он гремит опрокинутым стулом и оправдывается перед некстати вошедшей в этот момент Тусей. Приставать он больше не пробовал, но Ларисой заинтересовался и как-то незаметно за пару месяцев они крепко подружились. Лару подкупала его беззаботность, которой так не хватало ей самой. Они часто болтали за обедом и в учительской, она с удовольствием слушала его треп обо всем на свете. Ей это напоминало первые студенческие годы, еще до истории с Ритой, когда она, очарованная Москвой, не останавливаясь, бродила по выставкам, концертам, компаниям и до утра слушала бесконечные разговоры друзей, приятелей, случайных знакомых… Рядом с ним она смягчалась, веселела и чувствовала, как необъяснимым образом выздоравливает от своих невзгод. Конечно, школьные дамы вовсю судачили об их «отношениях», осуждая «москвичку» за глупость, а историка за ветреность, но обращать на это внимание было незачем, и разговоры вскоре утихли. Коллеги считали само собой разумеющимся отправлять Сашу и Ларису вдвоем на внешкольные мероприятия, конференции, спортивные игры и прочие увеселения, которыми богата учительская жизнь. Им всегда оставляли два места рядом на школьных концертах и за столом на днях рождения. Ларисе то и дело докладывали, что видели Сашу с новой блондинкой в кафе и насмешливо выслушивали гневные отповеди о том, что ее это не может интересовать. Даже Ольга после новогодней вечеринки в школе подходила к ней с проникновенной речью о Сашиных недостатках, не лишенной, впрочем, некоторых правдивых выводов.

Сама же Лариса и мысли не допускала о том, чтобы встать в длинный хвост обожательниц молодого историка, слишком уж непрочным было их счастье: фаворитка держалась от силы пару месяцев на фоне двух-трех фрейлин помельче, быстро надоедала, и сменялась на другую без проволочек и сожаления.

Веселая энергия и тяга к приключениям порой заводили Сашу дальше, чем следовало, и он являлся на работу то с кое-как замазанными синяками, то с похмелья, то прямо из каких-то воскресных походов по пригородам с красными от недосыпа глазами, в одежде, пропахшей дымом. Выговоры и замечания, получаемые им от директрисы, носили чисто декоративный характер — уволить его она все равно не могла из-за вечной нехватки кадров. К тому же Ольга Петровна всегда была за него горой и всегда защищала на педсоветах от нападок пожилых школьных гарпий. Словом, в коллективе он прижился.

Как-то в начале апреля после одной из дежурных выволочек у Виктории Эдуардовны он увязался за Ларисой, собиравшейся домой, и впервые напросился в гости. Он и раньше пару раз пытался проникнуть к Ларе, но той все было недосуг, да и слегка неловко, ведь остаться наедине с Сашей она слегка робела, сама себе в этом не признаваясь. В этот раз согласилась, потому что давно собиралась выбросить старую мамину тумбочку, и ей нужен был помощник, Саша оказался кстати, не грузчиков же вызывать. Частные уроки отменились сами собой, и вечер был на удивление свободным. Уговорились, что Лара приготовит ужин, а Саша организует вынос. Оказавшись в квартире, бойкий гость первым делом залез в холодильник и разочарованно свистнул:

— Ну ты даешь, Николаевна. Одни лимоны. Хоть бы колбасы кусок!

— Это яд для человеческого организма, — буркнула Лара, не надеясь, что он узнает цитату.

— Да ну тебя. Только не говори, что ты вегетарианка.

— Нет. Это мне не по карману. Там мясо внизу, ты недоглядел. — Лара деловито повязывала фартук. — Иди покажу тумбочку.