Крест Сталина

«Все понятно!!! Старший майор Волков возглавляет один их подотделов НКВД и ежеутренне на «летучках» внимает директивам Лаврентия Берии. При этом он формально входит в его подчинение и даже выполняет его указания, но...  не забывая и порученное партией собственное задание...  А партия — это Сталин! Ясно, как день! О, боже! какое коварство!!!» — нарком сбросил со стола ноги зашагал в бешенном темпе.

Чуть успокоившись, он снова водрузился на кресло. Время еще было. Только за полночь предводитель партии большевиков соберет вокруг себя своих верных товарищей. А там, глядишь, Новый Год! Елка!...  Не обозначая своей обеспокоенности, надо успеть расставить все по местам!

Подводя итог переваренной информации, он выключил бесполезно светящую лампу.

— Соберите материал на Волкова, по возможности, тихо...  И я думаю, необходимо освободить из под ареста полковника Рохлина!

Адъютант вышел. Берия, переводя дух, нажал песочную клавишу лампового приемника. После мягкого щелчка навстречу портьерам оглушительно понеслось:

— Начинаем утреннюю зарядку! Ноги на ширине плеч!...  Руки по швам!...  Начали!!!...  И раз...  и два!..

На необъятном пространстве Москва не давала дремать и ежедневно приучала к порядку своих «свободных» граждан...

* * *

Лязгнул засов...

— Рохлин!!!...  С вещами на выход!

Тяжелая металлическая «кормушка»[8] откинулась. Узкий луч одинокой лампочки прочертил пространство и замер квадратом на замызганной стене. Где-то в потемках закопошился комок потных тел. В сумрачный «продол»[9] через раззявленный створ пыхнуло смрадом.

— Рохлин! ...  мать твою! — ступая коваными сапогами по рукам и ногам других арестованных, «дубаки»[10] волоком вытащили полковника на середину продола.

Арестантское озеро колыхнулось и успокоилось...

— Лицом к стене!...  Р-у-у-ки за голову!

Следуя привычке, вертухай проверил арестованного на предмет наличия посторонних предметов, и отошел в сторону...

Шаги смолкли. Бесстрастный говор конвойных загудел, опрокидывая его сознание:

— Смотри, бля, живой?!

— Уж думали, в «общей» — каюк ему будет!

— Считай, повезло...

— Одиночки и так под завязку набиты...  А где шлепнут — какая разница?

— Какая разница, какая разница? Один дрючит — другой дразнится!...  За пять дён вот энтого и отпускают, а других почитай в расход отправили!

Под перепалку конвойных, Рохлин, теряя сознание, сполз вниз...

— Ничего, очухается, еще руки целовать будет своим добродетелям!

Стуча прикладами, конвойные быстро добились тишины за многочисленным рядом закрытых дверей...

* * *

Спотыкаясь о вышарканные тюремные пороги, Рохлин в сопровождении солдат добрался до следственного кабинета. Бурые пятна на наполовину окрашенных стенах неприятно ударили в глаза и произвели на него гнетущее впечатление...

— Партия дает последний шанс...

Голос комиссара лился среди серых стен, смешивая реальное и потустороннее измерение. Но Рохлин уже ничего не слышал. Спасительная истома стопудовым камнем клонила ко сну. Желая избавиться от нее, полковник при каждом слове «партия» неестественно вскидывал голову, изображал внимание и глубокую преданность.

Почти в забытьи, подписал все, что подсунул ему закадычный дружок...

Через пару часов Павел Робертович Бергер аккуратно раскладывал бумажки по сереньким папкам, а Рохлин мертвецким сном спал на казенном диване...

ГЛАВА 12

Солнечный луч, высветив тонкую паутинку, незаметно переместился на центральную матку бревенчатого потолка...

Бледный паучок, качаясь и быстро перебирая согнутыми лапками, спускался с перевитого провода прямо Варьке на голову...

Белочкин вздрогнул. В сенях хлобыстнуло и вновь загремело...

— Сюда, сюда, что копошитесь там?! — за зазывными возгласами в комнату ввалился лейтенант.

Рыжие вихры колыхнулись, выгоняя пар с раскрасневшего конопатого лица. Лейтенант доложил:

— По вашему приказанию наряд для задержания прибыл!

За спиной Витюхина, притягивая взор уполномоченного, с ноги на ногу переминался Балошин. Огромный синяк, отхвативший себе добрую половину его лица, зловеще отсвечивал фиолетовым цветом.

Ничего хорошего от увиденного солдат не ожидал, только и вырвалось из разбитого рта:

— Як нам сказали, вот мы мигом и туточки!?

При последних словах Варька, привязанная к стулу, заголосила в полный голос. За раздавшимся ревом почти никто не расслышал звон разбиваемого стекла.

«Бах!!!» Внезапная сила отбросила Белочкина прямо на замшелую бревенчатую стенку. «Бах! Бах!!!» — загремело с улицы.

От каждого попадания тупой пистолетной пульки тело капитана конвульсивно дергалось и покрывалось алыми расползающими пятнами. Пытаясь удержаться в этом призрачном мире, Белочкин импульсивно хватался то за спинку Варькиного стула, то за дужку никелированной кровати. Да так и рухнул, ударившись головой о подоконник.

Все замерли...

Откуда-то из-за спин, расталкивая солдат, прорвался Евсеев. Размахивая пистолетом, сержант развернул новоиспеченный наряд на задувающий морозом оконный проем. Испуганный Тюха успел разглядеть грозно посверкивающий штык.