Крест Сталина

— У них там кругом секретность, черт ногу сломит, — солидарно зашептал Фикс, настороженно оглядываясь на комнату, откуда Белочкин не показывался с самой ночи.

— Странно все это...  Варька даже подмываться не выбегает, — Выпин почти на цыпочках подошел к запертой двери.

Тихо опустился на колени и, приложив ухо, долго прислушивался. На багровеющей шее глухо запульсировала вена и, предупреждая последующие выходки политрука, майор вытянул руку с оттопыренным пальцем:

— Тс-с-с-с...

Фикс побелел, когда, резко выпрямившись, майор с размаху саданул дощатую преграду. Неведомая сила подбросила политрука и, ничего не понимая, он очутился рядом в створе выбитых дверей. Намереваясь двинуться дальше, оба замерли. Прямо на них: тупо и холодно смотрел зрачок вороненого револьвера.

— Ру-у-ки!!!...  Быстро на пол!...  Лечь!!! — подскочив к Фиксу, Белочкин наотмашь ударил рукояткой нагана.

Варька, вздрогнув, подняла размалеванное от туши лицо и увидела, как на пол опустился и Выпин.

— Так, говоришь, меры принимаешь!...  Ну-ну, Выпь...  давай, пой соловьем, как бдишь тут на ответственном посту!...  А это ты видел?...  — Белочкин схватил со стола исписанную бумагу: — Гражданская блядь в курсе всех ваших событий! — Уполномоченный присел на кровать и усталым голосом бросил куда то в угол: — Вызвать конвой!

Из-за шторы, сохраняя параллельность к отсыревшей стене, выплыл Витюхин. Он боялся смотреть на поверженных командиров и поэтому почти бегом выскочил в разбитую дверь...

ГЛАВА 11

— Откройте!!! Срочная депеша для Рохлина...  лично в руки!

В дверь забарабанили так, что Клавку сдуло с никелированной кровати...

Сердце полковника захолонуло. То, что за дверями ждут «ответственные товарищи» Рохлин понял мгновенно. Не попадая ногами в мягкие тапочки, он судорожно заскреб руками в поисках кителя, галифе и, бог знает, еще чего, чтобы ни предстать перед незваными гостями в затрапезном виде.

Виновато пробросил взгляд в напротив стоящее трюмо. Зеркальное отражение синхронно заметалось подтяжками, и вскоре высветило группу военных, во главе с усатым командиром.

— Рохлин?!

Такое обращение — без обозначения звания и обязательного «товарищ» — произвело гнетущее впечатление на полковника, и он тяжело плюхнулся на кровать. Пружины жалобно скрипнули. Почти одновременно ударили массивные напольные часы.

Бом! Бом! Бом!...

После пятого удара, нарушая возникшую кристальную тишину, человек с буденовскими усами промолвил:

— Старший капитан Фирсов, прошу любить и жаловать! Тебе Рохлин три минуты на сборы, а вас, гражданка Филина, па-а-прошу пройти в соседнюю комнату!

Голубые фуражки покинули помещение, оставив озабоченного начальника наедине с безликим часовым. Рой запоздалых мыслей не давал разобраться в случившемся: — «Что это, арест или в Москве с Волковым не в порядке?».

От набежавшей неясности волосы приподнялись дыбом. За ними разом вскочил и Рохлин...

Через два часа в кабинете № 1 Управления Губ НКВД комиссар тов. Бергер с удивлением рассматривал сидящее перед ним подобие Рохлина. Некогда грузное тело обмякло. Из замусоленных рукавов офицерского кителя безжизненно свисли бледные ватные руки.

Бергер пододвинул к арестованному берестяную коробочку, и тот успел заметить на донышке самодельной пепельницы пару окурков со следами женской помады. «Эх, Клавка, Клавка, клуша дранная — твоя работа! Что она могла ляпнуть?...  Боже мой, да она ж почти все знает обо мне!»...  — от невеселых мыслей Рохлин съежился еще сильнее.

— Фамилия, имя, отчество?

Несуразность ситуации выперла наружу. Три дня назад Бергер, в обнимку с Рохлиным, на одной из вечеринок дуэтом орали патриотические песни о широте и многочисленности водных пространств любимой родины...

— Я спрашиваю...  фамилия, имя отчество?!

— Рохлин Пантелей Александрович.

Бергер вынул пачку папирос, закурил и выяснил по ходу дела год рождения, национальность и социальное положение допрашиваемого.

Жестяной абажур с единственной, засиженной тараканами лампочкой, мужественно поплыл в слоистом табачном дымке...

Только с первыми лучами солнца два дюжих красноармейца увели вниз, вконец, развалившегося Рохлина...

Решив допросить гражданку Филину повторно, Бергер встал, хрустко потянулся, и стукнул в металлическую дверь. Ответом наверху что-то щелкнуло, и с радостным шипением в комнату ворвался бравурный голос спортивного радиокомментатора:

— «Р-у-у-ки по швам!!!...  Ноги поставить на ширине плеч...  Начали! Ра-аз, два-а...»

* * *

— Не понимаю, почему он такой робкий? Обстановка, которая сложилась в отношениях между Германией и Англией, говорит в пользу немецкого вермахта. — Сталин пыхнул трубкой и, отгоняя рукой переплетающиеся клубы табачного дыма, продолжил, медленно выдавливая из себя слова: — По всей видимости, Гитлер намеревается разобраться с англосаксами, где-то в апреле — мае одна тысяча...  сорок первого года...  Ну что же, па-даждем...