Крест толкователей

Взявшись за ручку, Лунин отворил ее и вошел. Ему открылась комната обыкновенной пятистенки с темным потолком, до которого без труда можно было дотянуться рукою. В центре его висел кожаный абажур с пыльными кистями. В пятне света под ним стоял непокрытый дощатый стол. В одном углу дома стояли две кровати, в другом — сервант. Вдоль одной из стен расположилась простая деревенская печь.

Лунин стянул рюкзак с плеча. Дверь, в которую он вошел, заскрипела за его спиной и медленно отошла в сторону.

В этот момент в затылок лейтенанта уперся черный автоматный ствол. Лунин сбросил с плеча рюкзак и медленно поднял руки.

Когда ладони достигли уровня затылка, Лунин вдруг нырнул вниз, развернулся, схватился обеими руками за ствол и вырывал оружие у противника. Однако, в последний момент, тот все-таки успел нажать на курок.

Вместо очереди, выпущенной прямо в лицо, Лунин услышал вдруг странный пластмассовый треск. На конце ствола зажглась и замигала красная лампочка.

Лунин понял, что это был игрушечный автомат из черного китайского пластика. От рывка он хрустнул и разломился в руках лейтенанта на несколько частей.

Лунин встретился глазами с человеком, который попытался взять его на мушку. Это был Кеша, мальчик из детдома. Чтобы уравновесить шансы и быть одного роста со своим противником, Кеша загодя забрался на приставленный к стене табурет.

* * *

Лишившись оружия, мальчишка не утратил ни решимости, ни наступательного пыла. Он молниеносно ударил лейтенанта ногою в пах и нырнул куда-то в сторону. От неожиданности и боли Лунин согнулся пополам и инстинктивно нанес ответный удар. Однако в секторе удара мальчишки уже не было. Кулак Лунина с силой впечатался в численник, который висел на стене за спиной противника лейтенанта. Один сорванный лист прилип к кулаку, два или три других, кружась, стали опадать на пол.

Кеша запрыгнул на стол и в два прыжка оказался на противоположном его конце. Лунин с рычанием стряхнул с кулака лист, на котором проступило пятно его крови. Лейтенант распрямился, как пружина, развернулся и запрыгнул на свой конец стола.

В тот же момент Кеша перескочил на кровать. Баланс равновесия и так был не в пользу Лунина, а тут он и вовсе исчез. Стол под весом лейтенанта встал на дыбы, взмахнул передними копытами и с силой ударил в абажур. Тот качнулся, швырнув на стены комнаты безумную тень.

Столешница опасно приблизилась к самому лицу лейтенанта. Удара было почти не избежать, однако в последний момент Лунину удалось все же соскочить на пол и устоять. Стол перевернулся в воздухе и с грохотом приземлился вверх ногами.

Кеша перескочил на кровать, потом на соседнюю, которая стояла под самым окном. Одним движением он выполнил сразу два действия — отщелкнул шпингалет и распахнул наружу створки. Когда до свободы оставался всего один лишь шаг, и Кеша уже прыгнул в окно, Лунин схватил его за пятку.

* * *

Кеша, покрасневший от бессилия и натуги, лежал на кровати, уперев в подушку нос. Лунин наклонился над ним, удерживая руку мальчика в подлом и болезненном милицейском захвате.

— Пусти, козел… — рычал Кеша, поднимая голову. — Руку же сломаешь…

Лунин слегка ослабил хватку, чтобы ненароком не сломать кость.

— Ты кто? — спросил он.

— Хрен в кожаном пальто… Понятно?

— Понятно, — уже миролюбивее ответил Лунин. — Дергаться не будешь — отпущу. Меня Николаем зовут… А тебя?

Кеша не отвечал, только бешено вращал глазами. Несколько секунд спустя Лунин понял всю бессмысленность своего захвата. Мальчик ничем ему угрожать не мог. Единственное, на что он был способен — это только сбежать. Лейтенант был уверен в своей реакции, а также в том, что при попытке к бегству он без труда сможет перехватить мальчика еще раз.

Поэтому, так и не дождавшись ответа, он отпустил руку Кеши. Тот сел на кровати и стал растирать локоть.

Искоса посмотрев на лейтенанта, Кеша заметил с нескрываемым сарказмом:

— Оно и видно, что Николаем. Был бы автомат настоящий — точно бы башку тебе отстрелил, козел.

Лунина колкость не слишком задела.

— Видали мы таких стрелков… — усмехнулся он. — Зовут-то тебя как?

Кеша встал с кровати и распрямил плечи. Плюнул на правую ладонь, затем вытер ее о штанину. Потом протянул лейтенанту руку.

— Иннокентий Оппенгеймер, — торжественно представился он.

Лунин смерил мальчика взглядом и, слегка смутившись, ее пожал.

— Как?.. — переспросил он.

Кеша посмотрел на него с презрением.

— Ну, ты, тьма египетская… Про атомную бомбу, наверно, слыхал?

— Ну, допустим… — осторожно согласился Лунин.

Кеша поправил воротник рубашки и застегнул его на верхнюю пуговицу.

— Это мой батя ее изобрел, понял? Он у меня — голова. Нобелевский лауреат. — Кеша развернулся и взялся за ножки стола, направленные в потолок. — Что стоишь как столб? Стол помоги перевернуть.

* * *

Двухконфорочная газовая плита стояла в закуте за печкой, отгороженном от комнаты занавеской. Лунин зачерпнул ковшом воду из ведра и налил ее в чайник. Потом поставил его на плиту, чиркнул спичкой и зажег газ.

Лунин крикнул через плечо:

— Зойка кто тебе? Мать?