Крести (СИ)

Маска треснула на долю секунды, и мое удивление не осталось незамеченным, вызвав у него насмешливую улыбку. Я ожидала чего угодно: давний соперник отца, завистливый шулер, человек, которого когда-то обобрали до нитки, и, каким-то образом, освоивший наше ремесло вместе с теорией, но это… Папу убил тот, с кем он вырос. Все равно что брат.

Шах моей собранности.

— Я все еще не слышу ответа на свой вопрос, Говард.

Заслон целью. Переброс фигуры на сторону противника.

— Я долго наблюдал за тобой, Кармен, — мужчина постучал по картам. Никто из нас не спешил вскрываться. — По иронии судьбы твое существование продлило мою собственную жизнь. В чем-то я даже могу наградить тебя высоким званием распорядителя моей игры.

Говард отвел взгляд, посмотрев на свои карты. Ни одной эмоции на лице. Меня выдают руки. Правая сжала край стола, левая слишком плотно накрывает карты. Осанка. Нельзя менять позу так явно, это только усугубит ситуацию.

Он уже знает, что потряс меня первым фактом. Подводит ко второму. Говард ведет к финалу, заключающемуся в моей смерти. Но почему он столь неспешен? Собирается пристрелить меня, как только ответит? Шерлок говорил, что убийца склонен к театральности, и само место нашей встречи буквально кричит об этом… Значит, моя смерть не может быть… посредственной? Он должен был приготовить что-то эффектное.

— Очень рано я понял, что учение моего отца в меньшей степени относится к азартным играм. Он создал настоящее руководство по манипулированию обстоятельствами и максимально быстрому достижению любой поставленной цели. Власть, деньги, положение в обществе… Даже азы нашего знания позволяют получить все это, не говоря уже о том, на что способно его применение в полную мощь. Наше знание — это оружие, Кармен.

— Любое знание может им стать, — вставила я, сделав вид, что удобнее устраиваюсь на стуле.

— Теория четырех мастей — ядерная атака в сравнении с обыкновенной информацией, схожей с огнестрельным оружием. Можно ли доверить одному такую силу? Следует ли создавать для нее последователей?

— А, — спустила я с языка, быстрым осмотром комнаты ни к чему не придя. Здесь негде было прятать что-то «эффектное» вроде гильотины или креста в человеческий рост для распятия. — Ты считаешь себя мессией, призванной истреблять саму возможность угрозы?

— Вскрываемся? — вместо ответа предложил Говард, и мы оба открыли карты. Джокер, два туза, король и дама. Мы зеркально отображали расклады друг друга, отличные лишь мастями.

Я знала, когда подмешала себе туз и даму. Когда это мог сделать он? Когда снимал в добор, конечно же. Рукава его пиджака столь же просторны, как и мои. Размешивая колоду в первый раз, он отложил себе требуемые карты, а потом сделал вид, что берет их с колоды, оставив в ней шваль, портившую комбинацию. Классика жанра.

— Не удивлен, — отметил Говард, отправляя свои карты ко мне. Подхватив колоду, я снова взялась за тасовку.

Если я все рассчитала верно, на последний ход у него осталось около десяти минут.

— Ты убил своего отца.

— Да.

— И хладнокровно застрелил моего.

— Да.

— Из-за теории.

— Верно.

Внезапно Говард раскашлялся и прижал ко рту платок, сдерживая новый приступ. Подхватил сквозняк? Если все это время он жил здесь, то это неудивительно… Вот только я не видела никаких признаков простуды или заядлого курильщика.

— По твоим словам, мое существование продлило твою жизнь. Как?

— Ты назвала меня мессией. Уверен, ты способна оценить всю филигранность моего решения без подсказок, хотя они прозвучали.

Метроном в голове отсчитывал факты. Щелк. Щелк. Щелк. Ходы и партии переплетались между собой, покер и шахматы уступили место бильярду. Дедушкина задача. Высчитать траекторию, чтобы убрать только четные.

Знатоки теории — это четные. Гидеон, он сам, папа и я. Он убрал старшего Вогана после того громкого дела в Вегасе и направился к папе, обретшем известность в карточных кругах Лондона. Папин шар закатывается в лунку смерти, его ударяется в борт. Почему так долго? От борта он мог сам туда отправиться, если только… Фанатик.

— Ты планировал самоубийство, — тихо сделала я вывод, рефлекторно приступая к раздаче карт. — Хотел покончить со всеми, кому известна теория, и отправиться следом.

— Я увидел тебя в ночь смерти Николаса, — не отрицал Говард. — Молодое поколение семьи Виллоу. Одна фамилия указывала на твою предрасположенность к азарту. У меня не было уверенности, что Ник успел передать тебе теорию и обучить ее применению, но и обратного утверждать я не стал.

— И решил подождать, — заключила я.

— Я наблюдал за тобой, Кармен. Все твои чемпионаты, игры на высоких ставках, уверенность, хватка и умение распознавать манеру оппонентов… Я видел в тебе твоего отца, но лишь чертами. Что снова не дало мне конкретики. Я собирался встретиться с тобой за игрой лично, но возникла еще одна фигура. Мориарти. Пришлось продумать небольшую партию в двенадцать ходов, и вот мы здесь.

— Ты убил Хай-Лоу, Джокера, Элен Мерди, едва не убил моего деда… Не слишком ли кровавый путь для мессии?