Крестьяне, бонзы и бомбы

В зале поднялся старший инспектор Фрерксен и шаг за шагом стал приближаться к судейскому столу. Подойдя, он быстро, несколько раз произнес: — Господин председатель окружного суда! Господин председатель…

— Слушаю вас, господин старший инспектор? Вы хотите еще что-нибудь добавить по существу?

Дрожащим от волнения голосом Фрерксен заявляет: — Господин комиссар только что говорил о моем нерешительном поведении. Я хочу возразить: в Аукционном павильоне господин комиссар сам лично поздравил меня. Он сказал мне, — я точно помню его слова: «Вы хорошо справились с делом».

— Да, я так сказал, господин председатель, — подтверждает самоуверенно комиссар. — Все равно. Но вы посмотрели бы на этого человека, когда он бросился ко мне, — а ведь он меня знал, — и спросил, как в Штольпе отнесутся к случившемуся, правильно ли он действовал и так далее. И я сказал ему это только, чтобы успокоить его, разумеется, приватно, из любезности.

— Господин комиссар… — начинает Фрерксен.

Но председатель обрывает его: — Для суда это не представляет никакого интереса… Имеются ли еще вопросы к свидетелю Тунку? У вас, господин советник юстиции?

— Благодарю, нет. Со свидетелем мне все ясно.

5

По окончании судебного следствия в зал пригласили эксперта, майора полиции в отставке Шадевальда.

К столу подходит толстый, кругловатый господин с шарообразным полированным черепом, на котором торчат три шишки размером с голубиное яйцо.

— Эксперт не должен выносить какие-либо суждения или давать оценки, — объясняет ему председатель. — Суду нужна лишь консультация по выполнению определенной задачи, а именно: требуется отнять у демонстрантов знамя. Как бы вы решили эту задачу? Она сформулирована в виде следующих трех вопросов.

Председатель подходит к черной доске и вкратце описывает обстановку: — Вот это пивная «Тухер». Здесь — через Рыночную площадь, Буршта, мимо Штольпер-Торплатц, под железнодорожным мостом, и далее по улицам, где расположены виллы, проходит демонстрация, около трех тысяч человек. В вашем распоряжении, господин майор, человек двадцать муниципальных полицейских, вооруженных дубинками, саблями и револьверами. Обстановка ясна?

— Так точно, — четко отвечает майор полиции Шадевальд.

Председатель: — Итак, вопрос первый: необходимо ли проводить операцию изъятия знамени по какому-либо заранее определенному плану?

— Так точно, — четко отвечает майор полиции Шадевальд.

Все напряженно ждут, но продолжения не следует. Эксперт, по его собственному мнению, дал на первый вопрос исчерпывающий ответ.

Председатель: — Вопрос второй: будет ли командир давать своим подчиненным определенные указания для выполнения этой задачи?

— Так точно, — четко отвечает майор Шадевальд.

И опять тишина. Все разочарованы. Господи, ну что это за эксперт, которому не хочется послушать самого себя! Бывает ли такое?

Председатель задает третий вопрос: — Отражается ли поведение командира на отряде — его спокойствие, волнение, точная или неясная отдача приказа?

— Чем спокойнее командир, тем спокойнее отряд, — следует ответ эксперта.

Опять тишина.

Вопросы исчерпаны.

На лице председателя улыбка, чуть растерянная, чуть беспомощная.

— Господин майор, — говорит он, — к вопросу номер два у меня возник дополнительный вопрос: в каком объеме вы, как командир, поставили бы задачу вашему отряду? Какие приказы вы отдали бы?

Эксперт наконец произносит речь: — Прежде всего я должен решить, где удобнее отобрать знамя.

Разумеется, в самом узком месте улицы, ибо там легче всего остановить шествие. Значит — ни в коем случае не на Штольпер-Торплатц, а… — он показывает на доске, — в начале или в конце Буршта.

Затем я разделю людей.

Восемь человек, цепочкой, перекроют улицу. Их задача — задержать колонну, но, по возможности, пропустить знаменосца, можно и не одного, с двумя-тремя дружками, чтобы изолировать его.

Пять человек — ударная группа. Двое получают приказ схватить знаменосца за обе руки, если он, по моему распоряжению, не отдаст знамя. Если же знаменосец будет сопротивляться и дальше, оба полицейских пустят в ход дубинки. Только в этом случае может идти речь о применении оружия.

Трое из пятерки нейтрализуют дружков знаменосца, если те перейдут к насильственным действиям.

Оставшиеся — мой резерв.

Для операции понадобится автомашина, на которой отобранное знамя сразу же увезут, не привлекая внимания демонстрантов.

Как только знамя окажется у меня, командую «сбор», снимаю оцепление, и шествие может продолжаться.

Операция окончена. Все по своим местам. Точка.

Разумеется, любому понятно, что при таких действиях ничего бы не случилось.

Председатель спрашивает задумчиво: — А есть ли время на такие подробные распоряжения?

Эксперт: — Маршрут шествия большой, люди идут почти час, так что я успею выбрать место.

— Еще один вопрос: вы с отрядом двинулись бы навстречу демонстрантам или выждали, пока они приблизятся?

На что эксперт: — Выждал бы. Безусловно, выждал. Лучше вмешаться позже, зато успеть точно проинструктировать.

Председатель: — У меня больше нет вопросов к господину эксперту.

Ни обвинение, ни защита не шевелятся.