Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том первый

В-пятых, авторы проанализировали социальную основу крестьянского протестного движения. Доказано, что ее составили среднее крестьянство, а также крестьянская беднота. В работе обосновано положение о том, что политика военного коммунизма легла своей тяжестью в первую очередь на основной слой сельского населения – среднее крестьянство, подрывая стимулы аграрного хозяйствования. Заставить производителя отдавать хлеб и не снижать при этом сельскохозяйственное производство можно было только усилением мер принуждения и насилия. Середняк являлся наиболее исправным плательщиком разверсток, у многих сыновья ушли в Красную Армию добровольцами. Он нес на себе основной груз разверсток. Конечно, ни один крепкий хозяин не горел желанием добровольно расстаться с «излишками» как по государственной разверстке, так и по фактически повторной разверстке – внутренней. Помимо многих видов разверсток, на среднем крестьянстве держались тяготы трудовых повинностей. В условиях кульминации политики военного коммунизма ужесточение мероприятий в отношении крестьянских хозяйств достигло крайнего предела: государственная власть потребовала от российского крестьянства обязательного полного засева полей по заданию государства: устанавливались государственные планы засева по уездам, волостям и селениям как часть общегосударственного плана обязательного засева. Все крестьянские запасы семян объявлялись неприкосновенным семенным фондом. Государственной повинностью объявлялось обсеменение всей площади земли, установленной государственным планом посева. Губернские органы власти получили право вводить семенную разверстку, а также перераспределять среди крестьян их семенные запасы.

Авторы подчеркивают следующее обстоятельство: помимо среднего крестьянства, недовольство властью выражала также значительная часть крестьянской бедноты. Активное участие в восстаниях «полупролетариата» (беднейшего крестьянства) разрушило обоснование существования в Советской России социальной опоры диктатуры пролетариата. Нередко именно бедняки, не отягощенные личной собственностью, становились активными повстанцами. Подобное явление вполне объяснимо. Неимущее сельское население, не имеющее собственных запасов хлеба, должно было обеспечиваться за счет внутренней разверстки – излишков, оставшихся у более зажиточных крестьян сверх норматива по государственной разверстке и собственного потребления. Крестьянская беднота, чтобы получить хлеб, должна была добираться в волостной центр, выстаивать очередь в продовольственной конторе, доставлять полученный хлеб домой – на все это растрачивалось много времени и сил, столь необходимых в полевой сезон. Кроме того, именно беднота, поддержанная средним крестьянством, в условиях массовой мобилизации в Красную Армию во многих местах поднимала мятежи мобилизованных.

Даже в период перехода к нэпу сокрытие от учета пашни осуществлялось в первую очередь беднейшим крестьянством, семьями красноармейцев, вынужденных идти на этот шаг из-за разорения хозяйств после Гражданской войны: нечем было засеять поля. Однако план продналога устанавливался по наличию фактической земли, вне зависимости от того, сколько крестьянин мог засеять (не учитывалось наличие семенного материала, рабочего скота, инвентаря). Крестьяне—бедняки, не имея возможности заплатить продналог, продавали семенной материал и сельхозинвентарь, скот, чтобы оплатить налог. Сбор продналога за скрытую от учета землю порождал недовольство бедняков.