Крестьянство России в Гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма

В ходе сплошного просмотра информационных материалов органов ВЧК-НКВД-Красной армии установлены следующие факты причастности эсеров к крестьянским выступлениям в регионе. В январе 1918 г. «во главе» крестьянского восстания в Кинель-Черкасской волости Самарской губернии стояли «правые эсеры Рязанов и М.Н. Ефремов»^{878}. В середине августа 1918 г. одним из руководителей восстания в Чембарском уезде Пензенской губернии, которое поддержал местный гарнизон, назван левый эсер, уездвоенком Шильцев^{879}. По сообщению Пензенской губчека, 16 ноября 1918 г. в с. Пятины Пятинской волости Саранского уезда руководителями крестьянского восстания были правые эсеры Лобанов («старый подпольный работник») и Козенкратус^{880}. «Эсеровский след» прослеживается еще в трех случаях: первый — «участие правых эсеров с представителями местной буржуазии и кулаками» в нападении 14 мая 1918 г. на Алатырский уездный Совет и комитет большевиков Симбирской губернии; второй — «участие правых эсеров в Курмышском мятеже в сентябре 1918 г. (Симбирская губерния); третий — «провоцирование эсерами и кулаками кулацко-эсеровского восстания» в с. Лада Саранского уезда Пензенской губернии 14 ноября 1918 г.^{881}

Таким образом, источники фиксируют шесть фактов причастности правых и левых эсеров к крестьянским выступлениям в Поволжье в 1918 г., в трех случаях подтвержденных. Между тем, по нашим данным, в 1918 г. в регионе произошло не менее ста четырех крестьянских выступлений (табл. 7 приложения 2).

В 1919 г. наибольший резонанс в Поволжье вызвала «чапанная война». Так же как и все остальные, это восстание получило оценку как кулацкое, спровоцированное контрреволюционерами — кулаками, эсерамии белогвардейцами. Какие конкретно при этом приводились факты и как это событие интерпретировали власти?

Об участии эсеров в «чапанной войне» шла речь на совместном заседании Самарского губисполкома, горисполкома, губкома и горкома РКП(б) 12 марта 1919 г. Член губисполкома Сокольский в своем докладе указал, что «причиной возникновения беспорядков послужила “контрреволюционная пропаганда кулаков и социалистов-соглашателей”». По мнению другого выступавшего, Мяскова, причиной восстания было «извращенное» решение земельного вопроса правыми эсерами, которые внушили крестьянам, «что землю у них хотят отобрать». Мысль о «несомненной роли» в восстании эсеров и меньшевиков высказал Леплевский. Более конкретным был член губисполкома Сухов: «…нельзя же сразу заставить людей изменить свое отношение к партиям, которые нанесли такой вред советской власти: социалистов-революционеров и меньшевиков. Мы пришли с эсерами к соглашению, но в уездах плохо разбираются в политической группировке и к деятелям этих партий относятся отрицательно»^{882}.

12 марта 1919 г. председатель Сызранского ревкома Симбирской губернии Зирин в телеграмме во ВЦИК и Наркомат внутренних дел сообщал: «На пропуске кулацкого Усинского волисполкома установлены подписи председателя, бывшего прапорщика, военного руководителя и секретаря правых эсеров»^{883}. Эта информация с небольшим дополнением была воспроизведена в телеграмме завполитотделом Восточного фронта Г.Т. Теодоровича и члена РВС фронта С.И. Гусева от 17 марта 1919 г. В.И. Ленину и Я.М. Свердлову. Дополнение состояло из фразы: «чувствуется присутствие левых эсеров»^{884}.

14 марта 1919 г. сотрудник Самарской губчека Левитин в телеграмме в штаб войск ВЧК сообщил, что «идейными руководителями» восстания являются эсеры. По его сведениям, в районе Ставрополя удалось арестовать деятелей Учредительного собрания Курского и Жилинского^{885}.

В политсводке Сызранского фронта от 14 марта 1919 г. значилось: «В некоторых местах организации восставших объединились под названием “Блок трудового крестьянства”, а в других — в “крестьянские секции”, во главе одной из которых — полковник Павлов»^{886}.

Конкретные сведения о причастности к «чапанной войне» эсеров содержатся в докладе военного следователя Михалевского об итогах его поездки в район восстания. «Что касается организаторов восстания, то, как по признакам чисто формального характера, так и по тем средствам и “идейным” основаниям, которым удалось разобщить в психике крестьянина большевика от коммуниста, следует видеть опытную в подобных делах руку левых с-р. (в районе Сызрани, по устному заявлению участника ликвидации восстания тов. Кожина, — действовала так называемая “крестьянская секция”, и в частности “командиры крестьянской секции”….Социальное положение некоторых выясненных организаторов, а также тщательная, чисто военная подготовка некоторых “боевых участников восстания” (с. Соплевка — дозоры в снежных окопах, патрульная и разведовычная [так в тексте документа. — В. К.] служба) дает основание видеть рука об руку с левоэсерами военных агентов белогвардейских банд, действующих против нас на боевых фронтах»^{887}.