Крестики-нолики

— Она самая, — закивал Ник. — Именно Зинаида Ивановна и услышала, как Маринка сообщила Илье Ильичу: «Знаешь, деда, а в амбаре дикие звери живут. Громче слонов рычат».

— А на самом деле кто в амбаре жил? — спросил Шашапал.

— На самом деле Степан Николаевич выкармливал у себя в амбаре свиней, — чуть выждав, негромко сказал Ник.

— Ну и что? — выпалил Шашапал.

— Ты знаешь, сколько на рынке во время войны килограмм сала стоил? — мгновенно отреагировал Иг. — А грудинка? Парная свинина почем? Ты ее на Пятницком рынке часто видел?

— Ничего я этого не знаю. И не видел, — заспешил с оправданиями Шашапал. — На рынке вообще… Только два раза молоко бабушке покупал, когда она болела. И семечки. А свинины я и не видел никогда. Мне много денег не доверяют. Сам знаешь. Чего ты?..

— То-то и оно, — хмыкнул Иг. — В Ташкенте на базаре в сорок втором килограмм сала тысячу сто — тысячу двести стоил. А свинина свежая — полторы тысячи! Тысячу шестьсот! А у нас в городе я свинины на рынке не видел никогда. Теперь доходит? Или еще разжевывать?

— Ладно, ты сбавь пары немного, — повернулся к брату Ник. — Степан Николаевич и Зинаида Ивановна свиней у себя в амбаре не зря выращивали. Все-таки госпиталь для высшего офицерского состава был. Я же говорю, генералы там лежали. Жены, что к раненым приезжали, все отдавали, только бы на ноги мужей своих поднять… Конечно, в том госпитале хорошо кормили. Но сырую свежую печенку откуда достать? Или свинину парную? А у Степана Николаевича все было. Это они с Зинаидой Ивановной только «для самых своих, рискуя жизнью добывали». Якобы на каких-то хуторах, за болотом…

— Знаешь, что ты не объяснил толком? — забеспокоился Иг, перебивая брата.

— Что?

— Почему они свиней скрывали, — напомнил Иг. — Елена-то скумекает, а вот Сергею и Шашапалу растолковать надо.

— Это верно. Скажи, скажи.

— Все закупки овощей и молока для госпиталя через Степана Николаевича шли. Доходит? Само собой, он к картошке и свекле отрубей запросто оформлять мог. Опять же в деревнях поросят держать не разрешали. Да и кормить их нечем было. А в зоне поди проверь. Кому в голову придет? Да еще в таком амбаре огромном. Там, знаете, ступеньки такой крутизны. Каждая с полметра высотой, и вниз метра два спускаться надо. К тому же второй потайной выход был. Про тот второй ход ни Илья Ильич, ни внучки его ничего не ведали. В самую гущу малинника он выходил. Степан Николаевич все рассчитал, оборудовал. И колол свиней на месте, и разделывал, и коптил. Да там и заготовки хранил. Все по отсекам. Никто из солдат охраны не догадывался, что в амбаре делается. Просто не подходил туда никто. Чего интересного… Амбар далеко от солдатского жилья и складов стоял. Для того, чтобы на территории госпиталя никакой «заразы и нечистот» не оставалось, Степан Николаевич в зоне, за малинником, недалеко от дома своего, предложил начальству громадную выгребную яму вырыть. Его, конечно, похвалили за это. И вырыли солдаты охраны. А на самом деле они с Зинаидой Ивановной через ночь, не ленясь, в ту яму навоз свиней и всякие отходы от «производства» закапывали. А помойку свиньям скармливали. Степан Николаевич в амбар и электричество провел. Даже мыть хрюшек приспособился. Было у него там с сорок второго года, по словам Ильи Ильича, три матки и один хряк. Ну и разномесячные поросятки.

— В общем, никто про свиней в амбаре не знал, — подытожил Ник, — пока не поселилось в дом к Степану Николаевичу семейство Ильи Ильича. Как услышала Зинаида Ивановна высказывания Маринки насчет зверей в подвале, заволновалась… В тот же вечер Илью Ильича хозяева на ужин зазвали. За угощением признались про то, что свинок в амбаре держат… Ферапонта Головатого, который сто тысяч на истребитель отдал, помните?

— Конечно, помним! — подтвердил Шашапал.