Крестная дочь великого инквизитора

— Пусть он останется бароном де Скорси, живет в своем замке. Уверена, люди примут Лоренсо даже таким, каким он стал. Его очень любят. Вы можете оставить в замке для наблюдения кого-то из братьев. На всякий случай.

— Исключено, - нахмурился монсеньор. - Наше общество не готово к подобным экспериментам. Невозможно скрыть тот факт, что он вампир. Как ты себе представляешь правителя земель, который выходит из своей комнаты только по ночам? Инквизиция уничтожила бруксу, вампиров, но одного из них пощадила и оставила “на развод”? Так что ли?

— Ну просто отпустите его.

— Куда я его отпущу? Не будет он бароном, не будет у него богатств, людей, земель. Как он будет обходиться без этого? Все, что могу предложить взамен - это быструю и безболезненную смерть.

— Отличная награда за помощь. Но не думаю, что она нам подходит.

— Нам? - переспросил Себастьян.

— Я разрешал разговаривать? - цыкнул на него монсеньор. - Ты вчера уже наговорил столько, что не знаю, как разгребать. Так что оставь свою ревность при себе. Ты ополоумел, если думаешь, что тебе позволено хамить мне вне зависимости от того, в каком ты состоянии. Понимаю, что ты вчера был сам не свой из-за исчезновения Кары, но так разговаривать со мной… По уму тебе нужно теперь плетей всыпать. Чтоб не забывал, с кем и как говоришь. Поэтому сиди молча. В последний раз предупреждаю.

— Нам - это потому что я здесь представляю интересы Лоренсо, глупый. Кажется, ты уже должен бы понять, что люблю я только тебя, - все-таки ответила на его вопрос Кара. - Крестный, я думаю, брукса решила затаиться. О ее планах, возможно, что-то знает сеньор Максимилиан. Ты поговоришь с ним. Но если она уйдет, то найти ее мы сможем только с помощью Лоренсо. Уверен, что нам совсем нечего ему предложить?

— Мне нужно подумать, - прищурил глаза монсеньор. - Пока ничего на этот счет сказать не могу.

— Между прочим, быть может, скоро помощь Лоренсо нам очень и очень понадобится. Он считает, что действия инквизиции очень многим не пришлись по вкусу в сопредельных государствах. Что будет, если эта брукса не окажется единственной такой тварью на наших землях? Что, если их будет пять? Десять? Двадцать? И тогда нам понадобятся все союзники, кого мы сможем найти.

— Не понадобятся, - поджал губы монсеньор. - Во всяком случае, такие.

— Крестный, ты же всегда учил меня тому, что нужно быть гибким. Если кажется, что у задачи нет решения, нужно в корне изменить подход к ней. Говорил, что не нужно подходить к делу с предубеждением. Говорил, что нельзя сжигать мосты, если есть возможность их сохранить. А сейчас ты говоришь, что нам не понадобится помощь Лоренсо только потому, что он вампир! Он стал вампиром, защищая меня и остальных людей!

— Кара, не все в этом мире зависит от меня. Вампиры нам никогда не понадобятся. Если бы Лоренсо стал бы тем же оборотнем, я мог бы защитить его. В конце концов, по человеку это не заметно. Но он вампир. Не сможет выходить на солнце и все все сразу поймут. Может быть, его собственные люди и не выдадут, но и то это зависит от того, сколько предложить за его голову. Однако слухи о его образе жизни рано или поздно все равно поползут. Такое шило в мешке не утаишь. Еще скажи спасибо, что я смог замять вопрос с тобой и Себастьяном. Между прочим, тоже было очень непросто.

— Не все зависит от тебя? - удивилась Кара. - А от кого? От короля?

— Нет, Кара, от него зависит еще меньше, чем от меня. Но тебе об этом знать еще не время. И тебе, Себастьян, не делай такие глаза. Факт в том, что дела Лоренсо, как бы он ни пытался сохранить свою личность прежней, очень плохи. И я пока даже понятия не имею, чем ему помочь. Обещаю подумать. Это все. А теперь я хочу услышать от тебя полный и подробный рассказ обо всем, что произошло с того момента, как ты сбежала от Мартина в пещере и до того момента, как вас с Себастьяном нашли на поляне.

Кара откашлялась и начала подробный рассказ о том, что случилось. Умолчала лишь о своей странной связи с Себастьяном. Во многом потому, что сама толком не понимала, что происходит и как это вообще возможно.

— Свора пропала на глазах у братьев, - сказал монсеньор, когда она завершила свой рассказ на том месте, где лишилась чувств рядом с умирающим Себастьяном. - У них же на глазах Тано стал человеком. Раны исчезли. Правда, в сознание он так и не пришел, но хоть жив был. Так вас с ним вдвоем и привезли. Еще и руку ты себе поранила своей фибулой. Хотел ее выбросить, но потом вспомнил, почему она мне знакома, - он чуть улыбнулся, вскользь взглянув на Себастьяна, - и решил, что эта вещь тебе дорога. Итак, сегодня ночью мы поглядим, что будет. Кто знает, быть может, проклятие снято.

— Я все еще оборотень, - признался Себастьян. - Чувствую зверя в себе.

— А ты бы хотел от него избавиться? Только честно.

— Нет, - ответил Тано, немного помолчав. - За это время он стал моей частью. Боюсь, без него мне будет… тоскливо.