Крестная мать - 2

Еще через пару дней Рустам с Асланом знали даже график движения этих машин. Правда, он не всегда соблюдался водителями, но тем не менее можно было записать, а лучше запомнить:

1. Директорская «волга» появлялась к восьми утра, в половине девятого уезжала, а через час возвращалась…

2. Желтый пикап с буфетчицей привозил из жилого массива (видно, из кондитерской) свежие булочки и пирожные к 11 утра.

3. МАЗ с раствором являлся к девяти, сигналил у ворот, рычал нетерпеливо — раствор есть раствор.

4. Мусоровоз первый раз вывозил контейнеры в половине десятого утра, потом — около трех дня.

5. УАЗ с медицинскими крестами сновал через ворота по три-четыре раза в день…

К кому из этих водителей сделать пробный осторожный шаг? Кто может оказать им невольную услугу, о которой догадается только потом? Ведь никого же не попросишь — завези, мол, кое-что в своей машине на территорию станции…

Жизнь сама решила их проблемы.

…Контейнер с мусором, в который Рустам с Асланом вываливали использованные стаканчики, был полон уже несколько дней, а мусорщик на заляпанном и неприглядном своем КамАЗе все ездил мимо, делая вид, что не замечает этого. Но в одно прекрасное утро он все же остановился. Чертыхаясь, манипулируя рычажками на платформе машины, шофер вывалил в высоченный кузов содержимое контейнера, потом сбросил рукавицы и направился к торговой точке наших кавказцев.

— Одни только ваши стаканчики и есть! — недовольно сказал он. Мусорщик — рослый детина в черной майке, руки и плечи у него сплошь в татуировке, лицо хмурое, злое, из-под рыжих, выгоревших на солнце бровей на Рустама с Асланом неприветливо смотрели колючие серые глаза. — Что вы тут бардак развели? Весь ящик забили, людям некуда мусор кидать… Кто подметать будет? Пушкин, что ли?

— Жарко, люди пьют много, — стал оправдываться Рустам, а руки его привычно уже наливали мусорщику большую пивную кружку апельсинового напитка. Кружку эту они держали с Асланом для «особых» клиентов, для которых бумажный стаканчик — что наперсток.

Мусорщик выпил, пожевал губами, продолжал «катить бочку»:

— Жарко не жарко, мне какое дело? Этот контейнер я раз в неделю возил, а то и в две. А теперь он каждый день полный, через край. Вас тут не было, и порядок был.

— Мы же о ваших рабочих заботимся, — миролюбиво сказал Аслан. — Они нам спасибо говорят.

— А чего о них заботиться? Воды можно и из-под крана напиться, у нас тут вкусная вода, артезианская, не то что в Придонске, а на такую воду, как у вас, денег много надо.

Рустам налил мусорщику еще кружку, махнул рукой.

— Пей. Денег не надо, мы угощаем.

Вторую кружку сердитый мужик пил помедленнее, смаковал. И малость помягчел. Стал рассуждать, держа недопитую кружку на весу, сильная его рука была атлетически красива, мышцы на ней так и играли.

— Мне за этот контейнер, можно сказать, и не платят. Я там, на станции, такие же собираю. А этот поставили хрен его знает зачем, чтобы такие, как вы, пользовались. Вон, у проходной, стоит урна, туда можно стаканы ваши кидать.

— Туда не разрешат, — заметил Рустам. — Да и далеко. Кто туда стакан понесет? Бросит тут, а нас ругать будут.

— Во, правильно. Вас и надо ругать. Как комки эти тут понаставили, так и мусор появился, контейнер пришлось ставить. А начальница моя и говорит: «Федя, надо убирать. Люди пользуются». А я ей тоже аргумент: «Кто мусорит — тот пускай и платит. У нас рынок сейчас, социализма давно нету».

Рустам молча сунул руку в карман брюк, вытащил смятую десятитысячную купюру, протянул мусорщику.

— На, дорогой. Ты прав, конечно. И вот, напиток возьми, в машине жарко, я знаю, попьешь.

— Ну-ну.

Мусорщик допил кружку, крякнул, вытер губы ладонью, сунул пластмассовую бутылку «Херши» себе под мышку.

Спросил уже более расположенно:

— А вы откуда, мужики? По обличью вижу — с Кавказа, так? И что-то я раньше вас не видал.

— Да, мы из Грозного. Чечня. Слыхал? Беженцы мы. — Рустам старался говорить как можно трагичнее.

Мусорщик при этих словах оживился.

— О! Да ваш народ я знаю. Мы с одним вашим корешем… Мавлади его зовут, а фамилию уже и забыл… А! Широев! Или Шароев… как-то так. Ну да ладно, имя я точно помню: Мавлади. Ну мы его на зоне Владиком звали, на наш манер. Да и кличка вроде была.

— Ты сидел, что ли? — спросил Рустам.

— А как же! Сидел! А чо? Многие сидят. И я сидел. Ну вот. Мавладик этот сейчас воюет на стороне Дудаева, наемником у него. А мы с ним в Соликамске сидели, это на Урале. Он мне сюда, на работу прямо звонил, в гараж: давай, говорит, приезжай, деньгу хорошую заработаем. Это еще в прошлом году было, летом или в сентябре. Ага, в сентябре. Этой заварушки у вас там еще не было. Ну вот, приезжай, говорит… Ага, заработаешь себе на похороны. Ха-ха-ха… На хрен мне это нужно?! Мне и тут хорошо, за мусор хорошо плотют. Не так чтобы разжиреть, но и с голоду не подыхаю. А мы ведь с вашим Мавладиком-то почти десять лет вместе по зонам ханырили. Надоело, хватит, теперь буду мусор возить, чистоту на земле наводить… А вы за кого, мужики? За Дудаева своего, нет?