Крестная мать - 2

В середине апреля из Чечни в Придонск вернулся очередной сводный отряд местной милиции — ОМОН, СОБР, гаишники, сотрудники управления внутренних дел на транспорте и несколько офицеров службы безопасности, — всего около двухсот человек.

Власти Придонска встречали своих милиционеров торжественно, с помпой: на перроне железнодорожного вокзала гремел военный оркестр, в руках встречающих были цветы, возле улыбающегося моложавого губернатора стояли наготове, с хлебом-солью в руках девушки в русских сарафанах.

Радость встречи была обоюдной и оправданной: власти по приказу Москвы, министра Ерина, посылали милиционеров на войну, и кто знал, сколько человек не вернется оттуда, кому суждено получить легкие ранения, а кому стать инвалидом, увечным. Но — обошлось в этот раз. Все прибыли живыми и здоровыми, если не считать легких осколочных ранений у двух милиционеров-автоинспекторов, которых обстреляли в ночное время на блокпосту у Шали, а потом бросили в них гранату. Она-то их и посекла…

После первых объятий, поцелуев жен и родственников сам собою возник митинг, на котором хорошо говорили губернатор, потом начальник УВД генерал-лейтенант милиции Тропинин и, наконец, герои дня. От их имени выступал сурового вида майор, командир ОМОНа, говорил энергично, скупо — мол, задание Родины выполнено, придонские милиционеры грамотно и смело в течение месяца выполняли боевые задачи по охране важных стратегических объектов — аэропорта Северный в Грозном, водонасосной станции, восстанавливающейся линии электропередач, железнодорожных коммуникаций; приходилось отражать многочисленные нападения бандформирований дудаевцев, которые мелкими разрозненными группами действуют в основном по ночам.

Майора-омоновца слушали со вниманием и гордостью. В самом деле, было чем гордиться и радоваться — и задачу милиционеры выполнили, и живыми вернулись. Щелкали фотоаппараты корреспондентов, работали телекамеры областного телевидения — передача шла прямо в эфир. И прямо в эфир губернатор сказал, что областная администрация всем, кто был в составе отряда в Чечне, решила презентовать, то есть подарить по-русски, по миллиону рублей «за мужество и верность профессиональному долгу». Да, трое-четверо отказались от поездки в Чечню, что ж, Бог им судья, никто никого не может заставить ехать в опасную зону вооруженного конфликта, это дело добровольное, но те, кто поехал, проявили не только высокое профессиональное мастерство, но еще и принципиальную гражданскую сознательность, — понимание важного политического момента, который переживает наша страна…

Тягунов, стоявший рядом с Тропининым, слушал губернатора, который говорил долго и не совсем складно; тем не менее его слушали с большим вниманием и добрым светом в глазах. Во-первых, губернатор проявил личную заботу о них, милиционерах: и деньги нашел, и гуманитарную помощь им посылал. Продукты питания, палатки, одеяла, почта от родных и близких — все это очень тронуло души людей. Даже артисты туда, в Грозный, приезжали, совсем как в Великую Отечественную войну. Во-вторых, он, губернатор, по-человечески, искренне радовался сейчас вместе с другими, что земляки-милиционеры вернулись из Чечни живыми, в полном составе, что не прибыл нынче в Придонск пресловутый «груз-200» — запаянные цинковые гробы…

Губернатор, конечно же, умный и совестливый человек, он понимал, что область не могла не выполнить приказа Москвы — регулярно, раз в месяц, посылать сводные отряды милиции в Чечню, его бы просто сняли с работы. С другой стороны — и это все сейчас тоже видели, — губернатор, как и все здравомыслящие люди, с болью говорил об этой навязанной народам России войне, о тех страданиях, потерях, какие она принесла стране.

Странное дело, заключительные слова взволнованной речи губернатора как-то не прозвучали, не нашли нужного отклика в глазах и лицах перронной ликующей толпы — может быть, их просто не расслышали, а может, людьми владело сейчас другое настроение. В самом деле, горевать в данный момент было не о чем: милиционеры поехали в Чечню, пробыли там месяц, малость повоевали-постреляли, не без этого, но все вернулись — что еще нужно молодым, физически крепким людям! В конце концов, служба такая, и каждый, кто надел милицейскую форму, знал, что выбирал.

С пафосом же, бодро говорил и начальник управления внутренних дел генерал Тропинин — рослый, широкий в кости, свободно себя чувствующий у микрофона человек. Он так же, как и губернатор, поздравлял своих подчиненных с благополучным возвращением домой, сказал, что гордится ими, как своими сыновьями, чем вызвал бурю аплодисментов и крики «ура!». Кое-кто из милиционеров вскинул вверх оружие — разрешили бы, постреляли на радостях в воздух, а чего?! Живые приехали!..

Радостное это зрелище — встречать с войны живых и здоровых!

… — Ну что, Вячеслав Егорович, как настроение? — спросил уже в машине Тропинин, когда они вместе с Тягуновым возвращались с вокзала. — Через три дня ты едешь. Не забыл?