Крестная сила, Нечистая сила

В память старой веры и дедовских обычаев за "неделею всех святых" сохранилось название "русальной", а последнее весеннее воскресенье на том же основании именуется "проводами весны и встречей русалок". Весну, впрочем, провожают накануне начала Петровского поста, вечером, когда обычно ноют и пляшут, а в черноземной Руси (например, в Елатомском уезде Тамбовской губернии) на другой лень (и также вечером) совершают эти проводы в лицах: молодые крестьяне, женатые и неженатые, наряжаются в торпища* и прячутся около села во ржи, поджидая, когда выйдут сюда девушки и молодые бабы. Тогда во ржи где-нибудь разлается легкое хлопанье кнутов, которыми запаслись мужчины. Бабы и девушки испуганно вскрикивают: "Русалоцки... русалоцки" - и разбегаются в разные стороны. Вдогонку за ними пускаются наряженные, стараясь ударить оплошавших женщин кнутом. Бабы спрашивают: "Русалоцки, как лен?" (уродится). Ряженые же указывают на длину кнута, вызывая

* Торпище - большая холщовая простыня или мешочная лорюга в виде полога.

бабьи выкрики: "Ox, умильные русалоцки, какой хороший!" В Пензенской губернии к э^ому дню молодежь приготовляется еще за нелелю, с самою Троицына дня, и xoi>i ряженых бывает немного, но все умеют бьпь веселыми и сгараются быть забавными. Олин наряжается козлом, другой падепаег на руки и на ноги валеные женские сапоги и изображает собой свинью (самая трудная роль), третий шагает на высоких ходулях, чегвертый наряжаегся лошадью (когда все четыре конца топорища увязаны соочвегствующим образом толс1ыми бечевами, то является подобие лошадиной головы, вполне удовлетворяющее зрение, если воткнуты два колышка в голову, в замену ушей, и все это прикреплено к палке). С эгой палкой в руке, прикрытый топорищем, парень являет собой подобие коня, ставшего на дыбы. Есть еще один, более простой способ наряжаться лошадью - для эгого на палку (в два с половиной аршина) надеваегся головная лошадиная кость, а самую палку обивают пологом и окручивают веревкой, у которой один конец оставляется свободным. За этот повод уздечки берется ловкий молодец, изображающий вожака и руководящий скачками и пляской упрямой, норовистой лошади. Она брыкается, разгоняя хохочущую толпу девчонок и мальчишек, а тут же, рядом с ней, бодается козел, постукивая дере-. вянными челюстями и позванивая подвязанным колокольчиком. Но самое большое удовольствие получает тот шут в маске, который забирается в бабью толпу, поталкивает и пощупывает, повертывает и обнимает. Все имеющиеся налицо музыкальные инструменты принесены сюда: заливаются гармошки, трынкают балалайки, пищит скрипка, и для полного восторга провожающих весну раздаются громкие и звонкие звуки от ударов в печные заслонки и сковороды. Впрочем,

ряженые иногда ограничиваются тем, что просто испачкаются сажей и с шумом и треском обходят всех сосюятельных жителей, как обходили не так давно все помещичьи дворы, заслуживая пляской трепака yioщение водкой. Самая процессия проводов весны совершается так: впереди идут с лошадью русальщики, за ними бегут вприскочку перепачканные ребятки (эю ^номелешники" или "кочерыжники"), которые подгоняют кнутами передних. В поле, за деревней, делают несколько холостых выстрелов из ружей, а в честь русалок выделяется бойкая девушка, которая, с палками в руках, скачет взад и вперед. Затем лошадиную голову бросают в яму до будущего года - это и есть проводы русалки и прощание с весной. Надурачившись в своем селе, зачастую переходят в соседние деревни, пока там, л глухую полночь, не свалятся с ног. Но чаще (по свидегельству одного корреспондента из Саранского уезда Пензенской губернии) бывает так: "Когда толпа поредеет и на улице остаются парни, девки да солдатки, парни подхватывают их и тащат в сторону к амбарам и погребам. Женщины сопротивляются, и все затеи женихов, к чести девушек, остаются безрезультатными. И это не в один какой-либо вечер, а всегда". Описывая своих, похваливая их нравственность, наш автор исполнил честно только добрый соседский обычай. Но в действительности веселый бог весны не так милостив и жалостлив к молодежи, как было бы желательно, по крайней мере не на то наводят, не о том говорят все эти "веснянки" - старинные песни, а особенно те из них, которым присвоено название семиуких. Семик тоже весенний праздник, и притом самый веселый и коренной и так же цельно и свято соблюдаемый с древних времен седой доисторической старины. С русальным праздником у Семика такое близкое родст во, что,

судя по самым основным приметам, их теперь и отделить очень трудно, а с широкой масленицей у Семика такое сходство и сродство, что оно не ускользнуло и из праздничных хвалебных песен. Разница тут только в том, что один праздник приспособлен к концу весны, другой к концу зимы, и оба и честь красного солнышка.