Крестная сила, Нечистая сила

(белого, величиной с волосок): про]ло1ившие его делаются горькими пьяницами, и т.п.

Все болезни, которыми чаще всею сградают женщины, как, например, кликушество, и вообще порчи всякого рода (истерии) нриписываючся, бесспорно, бесам. Причем сами женщины твердо и непоколебимо убеждены, 410 это бесы вселились внугрь испорченных, что они пошли через неперскрещенныи рот во время зевоты или в питье и еде. Подобные болезни ученые доктора лечить не умеют; тут помогают только оиыгные знахари да ie батюшки, у коюрых водятся особые, древние молитвенники, какие имеются не у всякого из духовных.

Хо1я и придумана давно деревенская пословица: "Богу молись, а черта не IHCBH", - но сущесгвует п такая ис1ина, которая выше всякой греховной болтовни и ле1комысленных правил: "Без Божьей воли п волос на голове человека не пропадет". Если черт лиходей для человека только по Божию попущению, то, во всяком случае, бесовскому влиянию положен известный предел и само пребывание нечистой силы на земле ограничено определенными сроками Так, еще повсюду сохранилось убеждение, 410 при благовесте в церквях, после третья о улара, вся бесовская сила проваливается в преисподнюю. Б то же время сознательно твердо держи 1СЯ вера, что ко всякому человеку при его рождении приставляются черт и ашел. Оба они нс ос1авляю1 человека ни на одну мину1у, причем ател сюиг но правую сторону, а дьявол по левую*

* Свсдующис люди держатся, ьслсдсшие подобною осро^п ния, юн) правила, что никогда iw плюют на правую сторону и ложа [ся спать на левом боку, чтобы держать лицо обращенным к своему ангелу п не видеть во cue дьявола

Между ангелом-хранителем и дьяволом-соблазнителем стоит постоянная вражда. Каждый из них зорко следит друг за другом, уступая первенство сопернику лишь в зависимости от поведения человека: радуется, умиляясь, ангел, при виде добрых дел; осклабляется, хохочет и хлопает в ладони довольный дьявол при виде послушания его злым наветам. Ангел записывает нее добрые дела, дьявол учитывает злые, а когда человек умрет, ангел спорит с дьяволом о грешной душе его. Кто из двух победит - известно единому Богу.

Впрочем, до тою времени на всякий час готово для утешения моличвеннос слово:

"Ангел мой, хранитель мой! Сохрани мою душу, укрепи мое сердце на всяк лень, на вся^ час, на всякую мипу1у. Поутру встаю, росой умываюсь, пеленой утираюсь Спасена Прсчистова образа. Враг-сатана, отшатнись 01 меня на его верст, на тысячу, па мне есть крест Господен! На том кресте написаны Лука и Марк, и Никита-мученик: за Христа мучаются, за нас Богу молятся. Пречистые замки ключами заперты, замками запечатаны, ныне и присно, и во веки веков, аминь".

II

домовой-доможил

Выделился из осиротелой семьи старший брат и задумал себе избу строить. Выбрал он под стройку обжитое место. Лес рубил "избяной помочью"; сто бре~ ^н - сто помочан, чтобы вырубить и вывезти каждому по бревну. Десятком топоров успели повалить лес поздней осенью, когда дерево не в соку, и вывезли бревна по первопутку: и работа была легче, и лошади меньше наломались. Плотники взялись "сруби гь и поставил. избу", а если сладится хозяин с деньгами в эют же раз, то и "нарядить" ее, т.е. сделать все внутреннее убранство, досгупное топору и скобелю. Плотники подобрались ребяча надежные, из ближнего соседства, 1ле испокон веку занимаются этим ремеслом и успели прославичься на дальние окольности. Помолились на восход солнца, выпили "заручную" и начали тяпачь с ранней зари до самой поздней.

Когда положили два нижних бревна - два первых венца так, что где лежало бр^нно комлем, там навалили друюе вершиной, приходил хозяин, приносил водку: пили "закладочные". Под передним, свя1ым углом, но желанию хозяев, закапывали монету на боraiCTUO, и плотники сами от себя - кусочек ладана

для святости. Пусть-де не думают про них, с бабьих бредней, худого и не болтают, что они знаются с нечистой силой и могут устроить так, что дом для жилья сделается неудобным.

Переход в новую избу или "влазины", новоселье в особенности жуткая пора и опасное дело. На новом месте словно бы надо перероди гься, чтобы начать новую тяжелую жизнь в потемках и ощупью. Жгучая боль лежит на сердце, которое не чует (а знать хочет), чего ждать впереди: хотелось бы хорошего, когда вокруг больше худое. Прежде всего напрашивается неотразимое желание погадать на счастье. Для этого вперед себя в новую избу пускают петуха и кошку. Если суждено случится беде, то пусть она над ними и стрясется. За ними уже можно смело входить с иконой и хлебом-солью, всего лучше в полнолуние и обязательно ночью*.