Крестный отец

Конни вывернулась из-за его руки и умудрилась вцепиться мужу в лицо ногтями. Ненависть придала ей силы, и она расцарапала его так, что кусочки кожи остались под ногтями. Он, проявляя удивительное терпение, только отпихнул ее. Она почувствовала, что он осторожничает, возможно, из-за ее беременности, и вошла в раж, давая волю эмоциям. Кроме всего прочего, по его милости ей слишком долго пришлось обходиться без мужчины. Скоро вообще это станет запретным плодом — в последние два месяца перед родами, как объяснил ей врач, контакты не рекомендуются. Обида подогревалась неутоленным женским желанием. Ей хотелось еще хотя бы раз спровоцировать мужа на интимные отношения.

Страх нанести физическое увечье жене был еще слишком силен в Карло. Он молча направился в спальню, она последовала за ним. То, что он в смятении, грело ее душу.

— Посидишь дома сегодня, — сказала она. — Никуда не пойдешь.

— Да ладно тебе, — сказал Карло, — отцепись от меня.

Он все еще не оделся, расхаживал в одних коротких шортах, получая от этого определенное удовольствие, ведь не каждый так безупречно сложен и может похвастаться гладкой золотистой кожей. Конни голодными глазами следила за гибкими движениями мужа. Он попытался свести на шутку:

— А кормить меня в этом доме будут?

Напоминание о супружеских обязанностях, во всяком случае, об одной из них, отвлекло Конни. Она отлично готовила, обучившись кулинарному искусству у матери. Сейчас ей не составило труда обжарить бифштекс из телятины с перцем, а пока он доходил под крышкой в духовке, Конни занялась салатом.

Пока она торчала на кухне, Карло окончательно развалился на кровати, изучая программу завтрашних скачек и держа под рукой стакан виски с содовой.

Конни вошла в спальню и остановилась у дверей, не приближаясь к кровати, будто ждала приглашения Карло.

— Иди есть, — сказала она.

— Расхотелось, — лениво ответил Карло, не поднимая глаз от скаковой таблицы.

— Но еда уже на столе, — повторила Конни настойчиво.

— Ну и засунь ее себе куда-нибудь поглубже, — посоветовал Карло, допивая остатки из стакана и не отрываясь от программы. Потом он вновь потянулся к бутылке, взболтнул ее и опрокинул над стаканом. Будто жены и не было вовсе.

Конни развернулась, вышла из комнаты, прошла на кухню и, собрав со стола тарелки с едой, звонко шмякнула их об раковину. На грохот бьющейся посуды Карло выскочил из спальни. От вида прилипших к кафельным стенам кусков мяса, жира и соуса его перекосило от бешенства. Аккуратность была его манией.

— Немедленно прибери, мерзкая паскуда! — заорал он, — или я тобой вычищу все это, за мной дело не встанет.

— Черта с два я стану убирать, — презрительно ответила Конни, выставляя вперед скрюченные, будто когти, пальцы, готовая вцепиться ими в его обнаженную грудь.

Карло выскочил из кухни в спальню и через минуту вернулся, держа в руках сложенный пополам брючный ремень.

— Немедленно прибери, — приказал он снова угрожающим голосом. Конни не удостоила его ответом и не подумала шевельнуться. Тогда он хлестнул ее по тяжелым ягодицам. Ремень громко хлопнул: не больно, но чувствительно.

Конни отступила к кухонному столу, нашарила в выдвинутом ящике длинный хлебный нож. Когда она поудобнее перехватила рукоятку и уставила острие на мужа, Карло рассмеялся.

— В семействе Корлеоне все убийцы, даже бабы, — насмешливо произнес он. Оставил ремень на столе и двинулся на жену. Она резким движением выбросила руку с ножом вперед, целя исключительно в пах, но отяжелевшее тело не слушалось, и Карло легко перехватил удар. Обезоружив Конни, супруг размеренно, не спеша стал бить ее по щекам, стараясь не довести до кровоподтеков. Она пятилась, закрывалась, пытаясь уклониться от потока оплеух, но Карло настойчиво продолжал экзекуцию, пока от боли и унижения Конни не разрыдалась, словно малое дитя. В какой-то момент ей захотелось укусить мужа изо всей силы, но зубы щелкнули в воздухе — Карло успел ухватить ее за волосы и оттянуть голову вверх. Он загнал ее в спальню, небрежно швырнул на постель, а сам ухватился за остатки виски в бутылке, все еще стоящей на столике рядом с кроватью.

Последние глотки переполнили чашу — теперь он напился по-настоящему и, разглядев безумный блеск в его остекленевших голубых глазах, Конни испугалась уже всерьез. Поставив на столик пустую бутылку, Карло наклонился над лежащей на постели женой, ухватил ее за бок крепкими жесткими пальцами так, что она взвыла от боли и взмолилась о пощаде.

— Да нужна ты мне, жирная итальянская свинья, — с отвращением сказал он и вышел.

Некоторое время она испуганно продолжала лежать на постели, не решаясь встать и проверить, чем он занят в соседней комнате. Потом все-таки не удержалась и тихонько подкралась к двери. Она прикинула, что скоро сон сморит его и тогда ей нетрудно будет выбраться на кухню и позвонить в Лонг-Бич. Пусть пришлют кого-нибудь, чтобы забрали ее отсюда. Хорошо бы к телефону подошел не Санни, а Том Хейген, или мама.