Крестный отец

Стрелка часов уже подползла к десяти, когда в доме дона Корлеоне зазвонил телефон. Трубку снял один из телохранителей и тут же послушно передал ее матери Конни, миссис Корлеоне. Но та ни слова не поняла из воплей дочери, которая билась в истерике и в то же время старалась говорить шепотом, чтобы не разбудить спящего в соседней комнате мужа. К этому времени лицо Конни уже раздулось от пощечин, а вспухшие губы отказывались повиноваться, так что слова звучали очень невнятно. Послушав ее горестные бормотания, миссис Корлеоне знаком попросила одного из телохранителей позвать сына.

Санни сидел в гостиной вместе с Томом Хейгеном. На зов матери он вышел в кухню и взял трубку.

— Это я, Конни, — сказал он.

Конни, испуганная до последней крайности — между мужем, храпящим на диване в гостиной, и братом, способным на что угодно, — заговорила совсем уж неотчетливо:

— Санни, ты пришли за мной машину, пожалуйста. Я все расскажу, когда приеду. Ничего не произошло, ты не вздумай приезжать сам. Пошли лучше Тома. Мне просто хочется съездить к вам.

Том Хейген как раз вошел в кухню: дон заснул после снотворного в своей спальне, а Том предпочитал постоянно иметь Санни в поле зрения. Первое, что он увидел, и было лицо Санни. К его лицу были прикованы взгляды всех, кто находился рядом. Двое телохранителей, как завороженные, смотрели на телефон, будто из телефона исходили таинственные пугающие сигналы. Под их воздействием постепенно могучая шея Санни налилась темной кровью, глаза сначала яростно сверкнули, потом помутнели.

Черты лица Санни заострились и окаменели, как камень стал и цвет его серых щек. Руки, держащие трубку, мелко подрагивали, но голос ему удалось сдержать, когда после долгой паузы он заговорил:

— Успокойся, сестренка. Жди — за тобой скоро приедут. Ничего не бойся.

Опустив трубку на рычаг, он с минуту стоял неподвижно, будто омертвев, раздавленный новой неприятностью, собственной яростью и отчаянием. Потом сказал очень тихо:

— Вот вонючий подонок! Проклятый сукин сын… — и, разрядившись этими словами, стремглав выскочил за дверь.

Хейген, по выражению лица Санни хорошо зная, что сейчас он не способен внимать голосу разума и пытаться остановить его также бессмысленно, как кинуться грудью против курьерского поезда, напряженно просчитывал варианты. Пока Санни доедет до города, ненависть его несколько поутихнет и он начнет соображать. Но его визит к Карло не станет от этого менее опасным. Дай Бог, чтобы он хотя бы позаботился о минимуме предосторожностей.

За окнами зашуршал мотор, и Том понял, что Санни поехал сам.

— Быстренько — следом! — приказал советник телохранителям.

Потом взялся за телефон. Сначала распорядился, чтобы ребята из отряда Санни, которые проживали в городе, немедленно отправились на квартиру к Карло и вытащили того из дома. Другая группа бойцов должна была остаться охранять Конни до приезда брата. Больше всего Хейген опасался, что Санни не засомневается убить шурина даже в присутствии свидетелей, поэтому вводил в операцию множество людей. Противника он в этот момент не слишком опасался. Пять Семей уже долгое время не предпринимали никаких враждебных действий, ожидая, когда можно будет, наконец, сесть с доном за стол переговоров. Так что главное было обезопасить Санни от самого себя. Хейген знал, что дон одобрит его позицию.

Действительно, почти сразу, едва выехав за безопасные пределы Лонг-Бича на своем стремительном «бьюике», Санни опамятовался. Он услышал, как телохранители вскочили следом за ним в другую машину и последовали по пятам, и остался доволен расторопностью Тома. Ощущения опасности у него не было. Большая Пятерка вела себя тихо и мирно и, казалось, вышла из игры.

Пробегая через холл, Санни успел схватить пиджак с пистолетом в кармане. Другой пистолет лежал в потайном ящичке в автомобиле, автомобиль же был зарегистрирован на подставное лицо, и его номер не мог привлекать внимание ни противников, ни полиции. Впрочем, оружие он прихватил чисто автоматически, а не с какой-нибудь конкретной целью. Он даже представить себе не мог, что делать теперь с этим подонком Карло Рицци. Не стрелять же в него в самом деле?

Гоня автомобиль вперед, Санни невольно размышлял и, по здравому размышлению, отдавал себе отчет в том, что не сможет убить отца неродившегося еще ребенка, тем более, что это муж его родной сестры. Да и семейный скандал — плохой повод для убийства, никуда не годный повод. Хотя, если вдуматься, дело было не в поводе и не в семейном скандале. Карло оказался поганцем, а Санни чувствовал, что несет ответственность за несчастливую жизнь сестры, раз сам познакомил ее с этой белобрысой образиной.