Крестный отец

— Слушай меня внимательно, — сказал он. — Я скажу тебе страшную новость. А ты приготовься к этому и отвечай мне так, чтобы Конни не почувствовала по твоим словам, что случилась беда. Слышишь, Карло? Я сказал ей, что у меня к тебе деловой разговор, поэтому придумай что-нибудь для нее. Можешь сказать, например, что я передал тебе предложение о новой работе, или что мы сочли нужным переселить вас сюда, в один из домов на Лонг-Бич. Или что дон в ближайшее время привлечет тебя к участию в семейном бизнесе, чтобы ты мог проявить себя и поправить положение. Понимаешь?

Карло отозвался с надеждой в голосе:

— Ага, понял. Все в порядке.

Хейген продолжал:

— Очень скоро к тебе подъедут ребята и предложат поехать с ними. Передай им, что сначала они должны связаться со мной. Больше ни о чем не распространяйся. Я отменю распоряжение. Ты останешься дома, с Конни. Понял?

— Да, да, все понял, — подтвердил Карло. По его взволнованности стало ясно, что он действительно заподозрил что-то страшное. Очевидно, напряжение Тома дошло до него по телефонному проводу.

Теперь Том счел возможным сообщить все напрямую:

— Только что убили Санни. Только не отвечай ничего, слышишь, Карло? Конни позвонила сюда, когда ты спал, и он сорвался ехать к вам. Нельзя допустить, чтобы она узнала это — что его убили по дороге к ней. Возможно, она когда-нибудь догадается, но не вздумай сам навести ее на подобную мысль. Иначе она станет во всем винить себя. Твоя задача оставаться с ней рядом, но ничего ей не рассказывать. Ты должен помириться с Конни. Веди себя с ней как идеальный любящий муж. Ты должен оставаться таким во всяком случае, пока она не родит, я прошу тебя об этом, Карло. Завтра ей расскажут о гибели брата. Это будет дон, или ее мать, или ты сам. Но я хочу, чтобы в трудный час она могла опереться на тебя. Если ты выполнишь мою просьбу, то можешь рассчитывать и на помощь с моей стороны. За мной не пропадает, ты это знаешь. Я понятно объясняю?

Карло ответил, еле сдерживая ужас:

— Все понятно, Том, разумеется. Мы ведь всегда отлично ладили с тобой. Я тебе многим обязан и очень благодарен. Ведь так?

— Ладно, — сказал Хейген. — Никто не станет винить тебя или Конни за случившееся, я позабочусь об этом, — он помолчал и добавил ободряюще: — Главное, ты сейчас позаботься о Конни, — и положил трубку. Дон никогда не произносил вслух угрозы. Том воспринял его науку. Но Карло и так прекрасно понял, что находился на волосок от смерти.

Теперь Том позвонил Тессио и вызвал его в Лонг-Бич. Он не стал объяснять, в чем дело, а Тессио не стал задавать вопросов.

Переговорив с Тессио, Том глубоко вздохнул. Оставалось самое мучительное, чему он противился всеми силами души, — разговор с доном.

Он должен был пойти в спальню, переоборудованную в медицинскую палату, и разбудить дона, еще слабого после ранений и одурманенного снотворным, и сказать этому человеку, которого он любил больше всех людей на свете, что подвел его, не уберег жизнь его первенца. Он должен пойти к дону и сказать ему, что война проиграна, и только он, старый и больной человек, способен спасти Семью от полного краха, если вмешается в ход событий. На свой счет Том больше не обольщался. Только великий дон еще способен был как-то выправить положение, только он один.

Хейген не стал советоваться с докторами, это не имело смысла. Что бы ни сказали доктора, он должен был разбудить дона, даже если это было смертельно опасно, и сообщить своему названному отцу, что его старшего сына больше нет в живых, а он, Том, готов подчиниться любому указанию. Медицина в данном случае была бессильна, да и вообще ничто больше не играло особой роли.

Что будет дальше, тоже не вызывало сомнений. Как только дон узнает о несчастье, он вынужден будет или принять на себя руководство делами, или отдать приказ Хейгену от имени Семьи Корлеоне сдаться на милость Пяти семейств.

Хейген не мог не противиться предстоящему разговору. Он оттягивал страшную минуту, оправдываясь перед самим собой тем, что надо подготовиться. Он честно и немногословно признавал свою вину. Заниматься самобичеванием не стоит, дону и так будет слишком больно, незачем растравлять раны пустыми словами. Если Том станет демонстрировать собственное горе, страдания дона только усугубятся этим. Даже если он начнет каяться в своей непригодности к роли советника во время военных действий, дону не станет легче, наоборот, он почувствует, что совершил ошибку, назначив Тома на столь важный пост.

Но сообщать все равно надо. Значит, надо коротко рассказать о случившемся, затем изложить свои соображения о том, что еще можно предпринять, чтобы спасти ситуацию, — и умолкнуть, пока дон не примет решение или не задаст дополнительных вопросов. Если Том почувствует, что проявить горе или раскаяние будет уместно, он откровенно признает вину, позволит излиться скорби. Если нет…

Хейген поднял голову: за окнами послышался шум подъехавших автомашин. Это прибыли доверенные, Клеменца и Тессио. «Сначала поговорить с ними, — подумал Том, — потом сразу подняться к дону».