Крестный отец

Он встал, открыл в стенном шкафчике дверцу бара, где хранилось спиртное, достал бутылку, вынул стакан и замер в неподвижности, не находя в себе сил даже на то, чтобы налить себе виски. Позади его тихо открылась дверь. Том Хейген обернулся и увидел дона Корлеоне, который впервые после ранения, полностью одетый, переступил порог своего кабинета.

Не говоря ни слова, дон пересек комнату, прошел к своему огромному кожаному креслу и опустился в него. Ступал он с некоторым трудом, одежда болталась на нем, став излишне просторной, но в остальном выглядел, как обычно. Казалось, дон одним усилием воли сумел отбросить все внешние признаки нездоровья и разом преодолел недуг. На лице дона застыло выражение прежней силы и суровой решительности.

Он выпрямился в кресле и сказал Тому:

— Плесни-ка мне анисовой.

Том повиновался. Он достал другую бутылку, налил дону и себе по капельке крепкого напитка. Настойка была домашней, куда более крепкой, чем виски, с привкусом лакрицы. Она обжигала гортань, как огнем. Анисовую ежегодно привозили дону в подарок от старинного друга, из деревни, в невероятно больших количествах: столько, сколько вмещал в себя грузовой автофургон.

— Моя жена плакала перед сном, — сказал дон, — а сейчас к дому подъехали мои капитаны, хотя время позднее, за полночь. Мне кажется, пора бы моему советнику сообщить дону то, что все уже знают.

Том Хейген ответил тихо:

— Я ничего не сказал маме. А вам собирался сказать как раз сейчас. Через минуту я поднялся бы наверх, разбудил вас и все сообщил.

Дон Корлеоне заметил бесстрастно:

— Но сперва тебе потребовалось выпить.

— Да, — ответил Хейген.

— Теперь ты выпил, — сказал дон. — Так что можешь говорить, — в голосе дона Хейгену послышался легкий упрек в слабости.

Он сказал:

— Санни застрелили сегодня вечером по дороге в город. Он убит.

Дон Корлеоне прикрыл глаза веками. На какое-то время его безмерная воля изменила ему, броня распалась, и на усталом лице выразилась такая мука, которую ни скрыть, ни утаить невозможно. Силы покинули дона, но только на долю секунды. Он взял себя в руки.

Стиснув на столе перед собой пальцы до посинения, дон посмотрел прямо в глаза своему советнику и попросил:

— Расскажи обо все подробно, Том. Нет, — он поднял ладонь вверх привычным движением, — подожди. Пусть зайдут Клеменца и Тессио, чтобы тебе не пришлось рассказывать дважды.

Оба доверенных немедленно явились в кабинет. Они сразу поняли, что дону уже известно о гибели сына, потому что он поднялся при их появлении. Они сердечно и скорбно обняли Вито Корлеоне, как и подобает в горе старым друзьям. Хейген разлил анисовую по стаканам. Все выпили, и тогда Том стал рассказывать подробно о событиях этого несчастного вечера.

Когда он замолчал, дон задал всего один вопрос:

— Это точно, что Сантино мертв?

Ему ответил Клеменца:

— Да. Телохранители были из отряда Санни, но я лично допросил их, и они понимают, что поплатятся головой за ошибку. Они хорошо видели его при свете фонаря. При тех выстрелах, которые они описали, остаться в живых невозможно.

Дон Корлеоне выслушал окончательный приговор, ничем не показывая волнения, только не сразу смог продолжать разговор. Молчание повисло в комнате. Потом дон опять собрался с силами.

— Никто из вас не должен заниматься этим делом, — сказал он. — Никаких актов возмездия, никаких расследований относительно тех, кто убил моего сына. Без моего особого распоряжения не предпринимать никаких враждебных действий. Отныне и до часа похорон Санни все дела прекращаются. Потом мы проведем совет и решим, что делать дальше. А сегодня надо заняться тем, что еще можно сделать для Сантино. Я хочу похоронить сына по-христиански. Надеюсь, мои друзья помогут уладить необходимые формальности с властями и полицией. Ты, Клеменца, будешь при мне вместе с ребятами. Ты, Тессио, возьми на себя охрану членов моей семьи. Том, позвони Америго Бонасере и сообщи ему, что его услуги понадобятся мне сегодня вечером. Пусть ждет меня, сколько придется: час, два или больше. Я сам приеду туда. Всем все понятно?

Клеменца, Тессио и Том молча кивнули в ответ.

— Садитесь с ребятами по машинам, Клеменца, — сказал дон. — Через пару минут я присоединюсь к вам. Том, ты все сделал правильно. Теперь позаботься о том, чтобы к утру Констанция была у своей матери. Вообще организуй, что необходимо для их переезда сюда, на Лонг-Бич, вместе с Карло. Потом сообщи подругам Сандры о несчастье, и пусть они не оставляют ее одну. Моя жена тоже пойдет туда, как только я переговорю с ней. Она сама сообщит все снохе, а женщины пусть позаботятся о соблюдении обрядов и обычаев. Закажите мессу в церкви, чтобы молились за упокой души Сантино.