Крестный отец

Дон встал со своего кожаного кресла, остальные тоже поднялись с мест. Клеменца и Тессио вновь обнялись с доном по праву, которое дается старой дружбой. Хейген распахнул дверь перед Вито Корлеоне, который, выходя, остановился на миг и внимательно посмотрел ему в лицо. Потом быстро прижал ладонь к щеке Хейгена, легонько прижал его к себе и сказал по-итальянски: «Ты вел себя достойно, Том. Как положено доброму сыну. Ты дал мне утешение».

Слова дона сняли камень с души Тома Хейгена. Дон дал ему понять, что он не подвел его в это ужасное время.

Теперь Вито Корлеоне последовал в спальню — разговаривать со своей женой. А Том Хейген снял трубку и позвонил Америго Бонасере, чтобы сообщить гробовщику: настал час, когда он должен вернуть долг Семье Корлеоне.

ЧАСТЬ V

ГЛАВА 20

Гибель Санни Корлеоне словно молнией поразила весь преступный мир Америки. А когда прошел слух, что дон Вито Корлеоне восстал одра болезни и взял в руки кормило власти, а соглядатаи, воротясь с похорон, донесли, что он, вероятно, вполне поправился, главы Пяти семейств предприняли экстренные меры для укрепления обороны, опасаясь кровавой мести, В том, что Семья Корлеоне обязательно совершит какой-нибудь страшный акт возмездия, ни у кого не имелось сомнений. Дураков, полагающих, что отныне с доном Корлеоне можно не считаться, в Большой Пятерке не было. Даже с учетом свалившихся на него бед Вито Корлеоне не утратил авторитета. Было хорошо известно, что он, как и каждый, допускал в своей жизни какие-то ошибки, но, в отличие от большинства, умел из каждой ошибки извлечь основательный урок.

Только Хейген догадывался об истинных намерениях дона, и поэтому нимало не удивился, когда к Пяти семействам были посланы посредники с предложением мира. Более того, Вито Корлеоне призывал все нью-йоркские семейства провести большой совет, пригласив на него семейные кланы из других американских городов, если только они посчитают полезным для себя присутствовать на таком совете.

В Нью-Йорке сосредоточились крупнейшие Семьи страны, так что ясно было, что их взаимоотношения оказывают влияние на благоденствие всего теневого мира. Об этом не говорилось вслух, но это подразумевалось само собой.

Поначалу Большая Пятерка отнеслась к идее дона Корлеоне подозрительно. Что это? Какая-нибудь сверх хитроумная ловушка? Или Вито Корлеоне надеется таким образом усыпить бдительность неприятеля, чтобы застать его врасплох? Они пойдут на мирные переговоры, а он перережет всех, как курят, отомстив тем самым за убийство старшего сына.

Но дон Корлеоне последовательно, одно за другим, рассеял сомнения противников. Он не только пригласил на встречу остальные семейные кланы Америки, но наглядно доказал, что не делает никаких попыток поставить под ружье подданных своей империи. Не спешил он и вербовать себе сторонников.

Следующий шаг окончательно подтвердил серьезность намерений дона Корлеоне и убедил Большую Пятерку, что безопасность ее представителей на общем совете гарантируется. Дон Корлеоне заручился поддержкой Семьи Бокиччио.

Семья Бокиччио являлась единственной в своем роде. Когда-то на родине, в Сицилии, она отличалась необычайной даже в тех суровых местах кровожадностью и беспощадностью. Перенесенная целиком на благодатную почву Америки, Семья, неожиданно для всех, превратилась в оплот мира в преступной среде. Если когда-то они кормились убийством и насилием, то теперь они взяли на себя миссию миротворчества. В клан входили исключительно люди, связанные с семейством кровным родством, и на первое место выдвигался принцип преданности роду, редкостной даже в среде, где преданность Семье всегда ставилась выше, чем верность собственной жене.

В Семье Бокиччио все были связаны узами родства. Как правило, эти узы доходили до третьего и более поколения. На юге Сицилии, где они единовластно господствовали в старые времена, основой их доходов служили три-четыре мукомольных предприятия, которые, хоть и не являлись общей собственностью, но помогали всем без исключения членам, числом около двух сотен Бокиччио, иметь свой кусок хлеба. А имея хотя бы кусок хлеба, можно сохранять нерушимость союза и, следуя давним традициям, поощрять браки между кузенами и кузинами, делая Семью полностью замкнутой, как королевскую династию.

В результате в их уголке Сицилии никто не рискнул бы взяться за строительство мельницы или плотины, которая дала бы энергию мукомольному заводику конкурента. Нарушать экономический баланс Семьи Бокиччио было смертельно опасно. Как-то один влиятельный помещик вздумал построить собственную мельницу. Она незамедлительно сгорела. Помещик вызвал карабинеров и обратился за помощью к властям, арестовавших трех представителей семейства Бокиччио. Но еще не был объявлен день суда над поджигателями, как синим огнем полыхнула вся усадьба незадачливого помещика. Суд не состоялся, арестованные вышли на волю.