Крестный отец

Люси присела на кровать, они обнялись. Самое странное, что Нино выглядел теперь совсем недурно, можно сказать, нормально. Он прищелкнул пальцами:

— Ну что ж ты, Джонни? Выпить охота, время детское. Черт, жалко, стол унесли!

Джул сделал большой глоток из своего стакана.

— Вам пить нельзя. Доктор не разрешает.

Нино нахмурился.

— Чихать я хотел на докторов. — И тотчас изобразил на лице раскаяние. — Ой, Джули, да это вы? Мой персональный доктор? Я это не про вас, старичок. Так как же, Джонни, дашь мне выпить, — а то, смотри, сам встану?

Джонни пожал плечами и двинулся к бару. Джул уронил равнодушно:

— Я сказал, «нельзя».

Джонни понял, что его раздражает в этом человеке. Джул говорил всегда невозмутимо, не выходя из себя, не повышая голоса, без всякого нажима, пусть даже речь шла о страшных вещах. Когда он предостерегал, предостережение заключалось лишь в смысле слов, голос при этом звучал бесцветно, как бы с нарочитым безразличием. Вот отчего Джонни, назло ему, наполнил стакан для воды хлебной водкой. Подавая его Нино, спросил на всякий случай:

— Ведь не помрет он от одного стакана, так?

— Нет, от одного не помрет, — спокойно сказал Джул.

Люси бросила на него тревожный взгляд, хотела что-то сказать, но промолчала. Нино принял стакан и опрокинул его себе в глотку.

Джонни глядел на него с улыбкой. Доктор не разрешает, ишь ты. Пусть знает свое место. Нино вдруг задохнулся, хватая воздух ртом, лицо его посинело. Тело судорожно изогнулось, как у рыбы, вытащенной из воды, шея налилась кровью, глаза выкатились из орбит. Сзади, лицом к Джонни и Люси, у кровати возник Джул. Придержал Нино одной рукой, другой ввел иглу в плечо почти у самой шеи. Нино у него под руками обмяк, понемногу перестал выгибаться. Через минуту он сполз вниз на подушку и закрыл глаза.

Джонни, Люси и Джул тихо вышли в гостиную, сели у массивного кофейного столика. Люси придвинула к себе аквамариновый телефон и заказала в номер кофе и закуски. Джонни пошел к бару, соорудил себе коктейль.

— Вы знали, что он даст такую реакцию на водку? — спросил он Джула.

Тот пожал плечами:

— В общем, это можно было предвидеть.

— Тогда какого дьявола вы меня не предупредили?

— Я вас предупреждал.

— Так не предупреждают, — с холодной злобой сказал Фонтейн. — Доктор называется! Да вам же все до фонаря! Говорит, Нино нужно упечь в дурдом, не позаботится хотя бы выбрать слово поблагозвучней — там, санаторий, например. Нравится приложить человека мордой об стол, точно?

Люси, опустив голову, рассматривала свои руки, сложенные на коленях. Джул, с обычной усмешкой, продолжал глядеть на Фонтейна.

— А вы бы все равно поднесли Нино выпить. Чтобы показать, что мои предостережения, мои предписания для вас не обязательны. Помните, после этой истории с горлом вы предложили мне стать вашим личным врачом? И я отказался, я знал, что мы с вами не сойдемся. Врач думает о себе, что он — господь бог, верховный жрец в современном обществе, в этом для него воздаяние. Но вы никогда бы не научились относиться ко мне подобным образом. Для вас я был бы господь-прислужник. Вроде тех докторов, какие пользуют вашего брата в Голливуде. Откуда только они берутся, эти целители. То ли просто не смыслят ни хрена, то ли им дела нет… Разве они не видят, что творится с Нино? Пихают в него всякую дрянь — день протянет, и ладно. В костюмчиках шелковых гуляют, зад вам готовы лизать, поскольку вы влиятельная фигура в кино, — и они уже в ваших глазах расчудесные врачи. «Шоу-бизнес, док, вы должны войти в положение!» Верно я говорю? Но выживет ли пациент, помрет — им наплевать. А у меня, видите ли, есть маленькое хобби — непростительное, согласен, — я стараюсь сохранить человеку жизнь. Я не помешал вам дать Нино глоток спиртного, потому что хотел показать, что с ним может произойти со дня на день. — Джул подался вперед и тем же ровным, невозмутимым голосом продолжал: — Ваш друг почти безнадежен. Способны вы это понять? Без лечения, без строжайшего медицинского надзора ему хана. При таком кровяном давлении — плюс диабет да плюс еще вредные привычки — его вот сейчас, сию минуту может хватить удар. Кровоизлияние в мозг — в котелке вроде как лопнет. Я достаточно наглядно излагаю? Да, я сказал — в дурдом. Чтобы вас проняло. Вы ж иначе не почешетесь. Прямо вам говорю. Либо вы помещаете вашего кореша в психиатрическую больницу и спасаете ему жизнь. Либо можете с ним попрощаться.

Люси прошелестела на одном дыхании:

— Джул, не надо так жестко. Джул, миленький, ты просто объясни человеку.

Джул встал. Джонни Фонтейн не без удовлетворения отметил, что обычное хладнокровие покинуло его. Бесцветный до сих пор голос утратил привычную небрежность.