Крестный отец

– Отец за него тревожится. Очень уж тесную дружбу он свел с Моу Грином, хотим последить, как бы не допрыгался до беды. – Ни к чему было рассказывать ей, что дон не только затем вкладывал деньги в строительство этой гостиницы посреди лас-вегасской пустыни, чтобы обеспечить сыну пристанище, – но, главным образом, чтобы создать себе плацдарм для захвата новых территорий.

Вскоре после этого разговора в гостиницу поступил работать новый врач – доктор Джул Сегал. Тонкий, как хлыст, очень красивый, обаятельный, он показался Люси чересчур молодым, зеленым для врача. Она пришла к нему показать опухоль, которая выросла у нее на руке, повыше кисти. Три дня она раздумывала, борясь со страхом, а на четвертый пошла с утра в то крыло, где помещался врачебный кабинет. В приемной сидели и щебетали о своем две девицы из мюзик-холла. На зависть Люси – блондиночки с персиковым румянцем. Хорошенькие, как ангелочки. Только слова, сказанные одной из них, противоречили этой видимости:

– Если меня и в этот раз запустили на Венеру, я – все, завязываю с кордебалетом.

Когда дверь кабинета открылась и доктор Джул Сегал пригласил девицу войти, Люси едва было не сбежала – и сбежала бы, будь поводом ее визита что-нибудь более интимное или серьезное. Доктор Сегал стоял в рубашке с открытым воротом, в легких летних брюках. Роговые очки и серьезная, спокойная манера держаться несколько обнадеживали, но все равно он производил несолидное впечатление, а Люси таила в глубине души старомодную уверенность, что несолидное с медициной несовместимо.

Когда она наконец зашла к нему, что-то в его поведении – нечто надежное, основательное – рассеяло ее сомнения, как дым. Он был немногословен, но без резкости, действовал обстоятельно, без спешки. Осмотрев шишку на руке, терпеливо объяснил, что это заурядная фиброма, род доброкачественной опухоли, и волноваться нет никаких пpичин. Потом взял со стола увесистый медицинский справочник.

– Протяните-ка руку вперед.

Люси с опаской вытянула обе руки. Тогда он первый раз улыбнулся.

– Сейчас я сам себя лишу гонорара. Вот этой книгой стукну вас по руке, и опухоль пройдет. Не обещаю, правда, что не вырастет когда-нибудь снова, но если резать, то вы по миру пойдете – и притом с забинтованной рукой, да еще перевязки и так далее. Ну что, согласны?

Люси с облегчением перевела дух. Почему-то после этих слов она прониклась к нему полным доверием.

– Давайте. – И в тот же миг испустила вопль: он со всего размаха хлопнул по руке тяжелой книгой. От шишки почти не осталось следа.

– Неужели так больно? – спросил он.

– Да нет… – Она смотрела, как он заполняет карточку с историей болезни. – Можно идти, это все?

Он кивнул, не глядя на нее больше, продолжая писать. Люси вышла из кабинета.

Через неделю они встретились в буфете, и он подсел к ней у стойки.

– Ну, как рука?

Люси широко улыбнулась:

– Отлично! Вы применяете недозволенные методы, но результаты – потрясающие!

Он хмыкнул.

– Еще как применяю – вы и понятия не имеете… А я понятия не имел, что вы богачка. Местная «Сан» только что поместила список держателей «пунктов» в нашем отеле, и за Люси Манчини их значится целый десяток. Недурно! Мне бы такую кормушку.

Люси ничего не ответила, вспомнив внезапно о предостережении Хейгена. Ее собеседник снова хмыкнул:

– Да вы не пугайтесь, я знаю, что почем. Ширмой служите, всего-то и делов, в Вегасе такое на каждом шагу… А не хотите ли составить мне вечерком компанию – заглянем в кабаре, поужинаем, я даже для вас на фишки разорюсь.

Она заколебалась. Он настаивал. В конце концов она сказала:

– Я бы с удовольствием, только боюсь обмануть ваши надежды. Я не по этой части, как говорится, а в Вегасе девушки – сами знаете…

– Я вас потому и приглашаю, – бодро отозвался Джул. – Я прописал себе сегодня отдых до утра.

Люси печально усмехнулась.

– Значит, это так очевидно? – Джул энергично замотал головой. – Ладно, поужинаем, но чур на фишки я разоряюсь сама.

За ужином в кабаре Джул, пользуясь наглядной демонстрацией обнаженных грудей и бедер, насмешливо, но добродушно развлекал ее ученым трактатом о различных типах упомянутых грудей и бедер. После ужина они на пару играли в рулетку – и выиграли больше сотни долларов. Потом поехали на озеро и целовались при луне, на плотине Боулдер-Дэм. Он попробовал было пойти дальше, но, когда она решительно оттолкнула его, принял свое поражение беззлобно.

– Я же тебя предупреждала, – полуукоризненно-полувиновато сказала Люси.

– Но я не мог хотя бы не попытаться, – отвечал он, – ты бы жутко обиделась.

И она невольно прыснула, потому что он сказал правду.