Крёстный сын

Филип действительно не знал, что делать. Он прекрасно помнил, каково пришлось Ив, когда Правитель отправлял его на каторгу. Не хочет он вновь заставить ее пережить подобное или худшее. Но и предать друзей он не может. Да и что толку в победе над четырьмя людьми крестного? Потом старик наверняка сам схватится за меч. Обезоружить людей сопровождения, не причинив им значительного вреда, несложно, а вот поединок с крестным достаточно непредсказуем: тот слишком хорошо владеет мечом. Если Правитель ранит его, не страшно, шкуру штопать не впервой. А вот если он случайно заденет старика, это будет уже слишком для и без того пакостной карьеры непутевого сынка герцога Олкрофта. Ну хорошо, даже если удастся выбить у крестного меч или заставить сдаться, то что? Упрямый старикашка тут же начнет угрожать Шону, Кайлу и их родственникам. По его физиономии видно: он уже получил подарки на все грядущие дни рождения, наткнувшись на "беглых", и теперь не выпустит ни за какие коврижки. Да и Энджи не слишком рвется в бой, а она-то знает своего папашу как никто...

В этот момент девушка придвинулась к Филипу, он чуть наклонился, не сводя глаз с Правителя и его людей.

-- Фил, мы не можем так поступить с Шоном и Кайлом, -- прошептала она, так и не найдя другого решения.

Филип, к ее удивлению, облегченно вздохнул. Слова Ив все решили. Раз она не хотела драться, он знал, как поступить. Молодой человек взглянул на нее, и в голове у него пронеслось: "Теперь, Энджи, вытащить меня для тебя не составит труда, если ты, конечно, захочешь. Ну, а не захочешь... Тогда последней моей подружкой станет виселица." Он расслабился, опустил меч и крикнул:

-- Крестный, я сдамся, если вы пообещаете предать меня, наконец, в руки правосудия, а не начнете выдумывать очередные способы наказания и перевоспитания для собственного удовольствия!

-- Договорились! -- ответил довольный Правитель. -- Хочешь в конце своей никчемной жизни почтить закон -- пожалуйста. Отправишься на виселицу под чтение приговора и барабанную дробь.

-- Очень хорошо, -- весьма нагло заявил Филип, отбрасывая в сторону меч, который тут же подобрал один из агентов Тайной службы. -- По крайней мере, все будет цивилизованно, без помоев, грязи и вшей. И еще попрошу без плеток и кандалов: шрамов на моей шкуре и так хватает. Я не буду пытаться бежать, даю вам слово. Да, хочу предупредить заранее: в качестве последнего желания приговоренного попрошу ночь с вашей дочерью.

Шон с Кайлом только диву давались, слушая нахальную речь друга.

-- Не слишком ли много условий? -- издевался Правитель, -- А что же это Евангелина молчит? Или тебе удалось научить ее манерам?

-- Я так растрогана нашей встречей, отец, что слов не нахожу.

Девушка была на удивление спокойна. Слова о правосудии зацепили некое воспоминание, с трудом извлеченное на поверхность, пока Филип и Правитель упражнялись в изящной словесности. Хранившиеся в глубине сознания сведения оказались чрезвычайно полезными и обнадеживающими. Глядя на дерзящего крестному Филипа, Ив заподозрила, что бывший разбойник знает кое-что из известного ей. "Замечательно. Только бы у него хватило ума не сомневаться во мне." Правитель недобро улыбнулся на слова дочери.

-- Надеюсь, по дороге тебе найдется, что сказать. Поедете со мной в карете. Если все же надумаете бежать, не забывайте: ваши друзья остаются со мной.

-- Лошади! -- внезапно вспомнил Филип. -- Они привязаны.

-- Где? Объясни, твои приятели сходят за ними, -- бросил Правитель, неодобрительно глянув на гвардейцев.

-- Объяснить сложно, разрешите мне.

Он не желал, чтобы крестный прознал об их передвижениях по Лесу.

-- Ты меня за дурака держишь?

Филип не сразу понял, что имеет в виду Правитель, а когда сообразил, невесело усмехнулся.

-- Да куда я без нее денусь? -- он кивнул на Ив.

Правитель крепко взял дочь за локоть, предварительно забрав у нее меч. Потом пристально посмотрел крестнику в лицо. Парень, судя по всему, окончательно влип. Нагулялся, что ли? Как он может уживаться с этой вздорной девицей? Впрочем, это очень даже на руку.

-- Ладно, иди, да побыстрее.

Неподалеку тракт делал поворот, Филип быстро направился туда, дабы наблюдающие не смогли увидеть, в какую сторону он свернет. Убедившись, что ни кареты, ни людей не видно, он быстро нырнул в Лес, добрался до лошадей, отвязал их и осторожно подошел к дороге, затем незаметно выглянул из кустов, проверяя, не послал ли Правитель кого-то из своих людей шпионить за ним. Все было спокойно, и он вышел на тракт. Филип не знал, придется ли им с Ив еще побывать в Лесу и на острове, но выдавать столь надежное убежище ему совершенно не хотелось. Когда он появился из-за поворота, Правитель уже заметно нервничал: "безутешный отец" постоянно дергал дочь за руку и бубнил ей что-то в ухо.

-- Эй, оставьте ее в покое, я уже здесь! -- крикнул Филип.

Правитель сразу прекратил свои действия.

-- Да вы, я вижу, путешествуете налегке, -- сказал он, взглянув на лошадей без поклажи.