Крестоносцы

— По очень простой причине, — сказал Дэвид. — Он боится за свою жизнь. Ведь у таких людей, как Магеллан, повсюду есть свои агенты с зоркими глазами и чуткими ушами. У него наверняка есть целая сеть завербованных людей, снабжающих Магеллана информацией. Джавад аль-Салим слишком заметная фигура, и каждый его шаг на виду. Обратись он к новым иракским властям или к войскам коалиции, это сразу же станет известно Магеллану. Тогда-то месть не заставит себя долго ждать, как и если он сам скажет обо всем Муктаде. Муктада, конечно, ему поверит, но Джавад после этого — мертвец. Магеллан успеет настигнуть его раньше, чем Муктада настигнет самого Магеллана. Кроме того, для Джавада вполне оправданно опасаться расправы над ним. Поскольку за ним следят, а у бывших саддамовцев все когда-то сильные оппозиционные фигуры на крючке, Магеллан догадается о «подставе», уйдя на дно, и оттуда, уже из подполья, совершит свою месть. У доктора медицины много оснований остаться в стороне, но в то же время он опасался и другого… — Дэвид откинулся на спинку кресла и закурил сигарету. — Он случайно узнал тайну Магеллана. В любую минуту, в любой день тот мог его настигнуть, и это тоже гарантированная смерть. Лишние свидетели Магеллану не нужны, так как он постарается поскорее избавиться от Джавада, пока тот не сболтнул кому-нибудь еще. Если доктор Джавад каким-то образом, пусть случайно, узнает, кто такой аль-Кариди на самом деле, его вынудят при любом раскладе искать способы защитить себя. Как Джавад может это сделать? Только воспользовавшись услугами кого-то из своих знакомых, например учеников, и даже не просто знакомых, а имеющих доступ к Муктаде или хотя бы к его племяннику. Вряд ли Джавад захочет доверить тайну знакомым, открыто сотрудничающим с коалицией. Слишком грубо, да и снова для него опасно, как я и говорил. — Затянувшись сигаретой, Дэвид посмотрел в окно, размышляя. — Да, Аматула Байян — подходящая кандидатура, причем со всех точек зрения. Во-первых, эмигрантка, недавно вернувшаяся в страну, не так опутана местными связями, а значит, болтать особо не с кем, да и люди Саддама еще не взяли ее на крючок, так как у них есть дела поважнее. Но! — Дэвид поднял палец. — Она ученица Джавада, следовательно, кое-чем ему обязана. Помимо этого, Аматула лечит раненого племянника Муктады. Разоблачение надо доверить именно ей. Ранение Удея довольно серьезное. Так? — Дэвид взглянул на Джин.

Она лишь кивнула.

— Получается, ты могла консультироваться с Джавадом по поводу методов лечения? Ведь у кого еще спросить совета иракскому хирургу Аматуле Байян, как не у своего бывшего преподавателя. Джин Роджерс может позвонить по Скайпу своей маме в Париж или Чикаго и получить компетентную консультацию. А Аматула? Она свяжется с Джавадом, а он как раз использует этот случай довести до аятоллы чрезвычайно любопытные сведения о том, кем на самом деле является горячий сторонник и помощник аль-Кариди, заместитель мэра города Эль-Кута. Заодно Джавад обезопасит себя. По-моему, все сходится.

— Да, сходится. — Джин снова внимательно посмотрела на фотографию аль-Салима.

Чуть широковатое тюркское лицо, небольшие карие глаза, умные и проницательные, и аккуратно подстриженная седая борода.

— Если Муктада, не очень-то поверив Селиму, захочет сам обратиться к Джаваду за подтверждением моих слов? — спросила она. — Тогда как поступать?

— Ничего особенного. Скорее всего, так и будет. — Дэвид спокойно кивнул. — Сам Муктада и его люди проверят информацию. Нет никаких сомнений. Муктада также может позвонить Джаваду. Напрямую он, конечно, ни о чем его не спросит, но окольными путями наведет справки, и вот тогда никто ничего не заподозрит, а Джавад все подтвердит. Эту часть я беру на себя. Джавад многим нам обязан. Например, своей сохранившейся врачебной практикой и местом в университете, когда после свержения Саддама его хотели оттуда выгнать. Джавад хоть и работал врачом у диктатора, но окружающие словно забыли о его оппозиционных взглядах и трех арестах при Саддаме с тюремными сроками. Джавад запомнит твое имя, так как ему покажут твою фотографию. Его досконально проинформируют обо всех деталях, можешь не сомневаться. Он внесет свой вклад в награду за нынешнее благополучие, хотя думаю, раз речь идет об устранении человека, являющегося родственником председателя Революционного трибунала Ирака, то доктор без всяких напоминаний о долгах согласится помочь. Злодей вынес приговор Мухаммеду ас-Садру, а Джавад его боготворил. Ты можешь смело действовать. Надо только выбрать подходящий момент, а тылы я прикрою.

— Понятно. — Джин вернула фотографию аль-Салима Дэвиду. — В ближайшее время, когда меня еще раз отвезут к Удею, чье состояние пока нестабильно, я поговорю с Селимом. Я должна ему что-то пообещать, например, помочь привезти сюда Энн Баскет. Как только я это сделаю, к кому мне обращаться, помимо Дэвида Уитенборна и генерала Крейга?