Картина, как вы видите, создается нелицеприятная. Однако же успех в деле привлечения в орден людей был громадным. Правда, вступающим в орден было обещано – причем в весьма возвышенной форме – отпущение грехов. А кроме того, Бернар разрешил ордену вербовать отлученных от церкви, разумеется, с разрешения местного епископа. Но следует подчеркнуть, что сам он не строил никаких иллюзий насчет людей, завербованных подобных образом. «Среди них, – писал он, – есть злодеи, безбожники, клятвопреступники, убийцы, разбойники, грабители, развратники, и в этом вижу я двойную выгоду: благодаря отъезду сих людей страна будет от них избавлена, Восток же возрадуется их прибытию, ожидая важных от них услуг». Разумеется, это довольно циничный подход для настоящего христианина. Однако Крестовые походы действительно стали избавлением для Запада от множества «лишних ртов» во всех отношениях. И к тому же разве святой Бернар помышлял сделать из этих людей монахов? Отнюдь нет – всего лишь лишенных собственной воли воинов-профессионалов, которых можно было бы противопоставить совершенно разнузданной рыцарской вольнице – только и всего! Потому что для того, чтобы войти в число монахов Храма, нужно было выдержать испытательный срок – иногда довольно длительный. Как бы там ни было, а бойцы и дары начали стекаться в орден буквально со всех сторон, а вокруг монашеского рыцарства создается ореол необыкновенной притягательной силы. И этим вовсю пользуется также орден госпитальеров святого Иоанна Иерусалимского: кто страшится строгих требований ордена храмовников, находит здесь атмосферу более мягкую, хотя и не менее рыцарскую. Оба ордена спасут Святую землю двадцать раз, и шесть Великих магистров-храмовников сложат свои головы в бою. И вот что очень важно: почти сразу же орден становится богатым, чрезвычайно богатым. На Востоке этому способствовала сила оружия (поскольку войны всегда сопровождались грабежами), а вот на Западе – благодаря бесконечным дарам. Потому что орден одаривали точно так же, как раньше одаривали аббатства – во исполнение обета, из страха перед загробным воздаянием, ради спасения души. Ордену дарили деньги, земельные участки, даже живых людей-невольников. Орден включали в число наследников по завещанию, а знатные вельможи охотно отказывались в его пользу от пустырей, лесов и глинистых участков (где, собственно, и так ничего не росло), но которые вполне годились для того, чтобы передать их в дар богоугодному ордену! Король Арагона по неосторожности хотел подарить тамплиерам и госпитальерам все свое королевство, но вовремя остановился и отказался от этой мысли. Его величество столкнулось с сильнейшим недовольством своих вассалов и простых крестьян, которых местное духовенство настроило против тамплиеров. Очень жаль, что не осуществился подобный опыт – целая страна в Европе могла бы оказаться под властью рыцарей-монахов, и тогда это был бы изумительный социальный эксперимент! Орден же принимал практически все! Сначала дарения преобладали в Шампани и во Фландрии, что вполне логично; потом их становится все больше в Пуату и Аквитании. Таким вот образом благодаря тамплиерам удалось защитить от набегов арабов практически все побережье Франции. Подсчитано, что к 1270 г. орден имел в той же Франции примерно тысячу командорств, а в дополнение к ним еще и многочисленные «хозяйства» (небольшие фермы, управлявшиеся членами ордена). Ну, а к 1307 г. количество их удвоилось.
Виды крестов, использовавшихся тамплиерами (