Крестоносцы. Первая полная энциклопедия

Литва в русских летописях была впервые упомянута в 1009 году, но в единое государство объединилась лишь около 1183 года. Но и тогда, и значительно позднее, а именно в ХIII в., и литовцы, и пруссы все еще оставались язычниками и не испытывали никакого желания принимать христианство. Однако за свободу воли приходилось расплачиваться и отражать нападения сразу с двух сторон. С запада на них наступали немцы, а на востоке русские княжества также покоем не баловали – например, совершили поход в литовские земли в 1258 году. Тем не менее литовцы упорно отстаивали и свою территорию, и веру отцов, а крещение приняли лишь в 1367 году. Литовцы очень рано начали вооружаться, причем особенно увеличилось число всадников. Они в мирное время жили фермерством и скотоводством, но были достаточно состоятельными, чтобы купить дорогое железное оружие. Часто всадники имели большие земельные наделы, арендовавшиеся по частям свободными крестьянами-общинниками, которые воевали в пехоте.

В случае военной опасности у литовцев собиралась племенная армия (karias). Согласно хроникам, седла у лошадей были низкими и более удобными, нежели громоздкие седла рыцарской кавалерии. Летом литовские военные формирования, подобно викингам, часто отправлялись в набеги за добычей (reyssa), захватывали скот, рабов и добывали себе славу, однако на чужие земли обычно не покушались.

Со своей стороны рыцари-крестоносцы скоро поняли, что лучшее время для войны с литовцами – зима, когда замерзают болота и реки, а леса с опавшей листвой не дают укрытия для постоянно ускользающих летом врагов.

Зимой литовцы, как и финны, совершали набеги на лыжах. Это давало им определенные преимущества, особенно в том случае, если снег был глубоким. Врагов-мужчин в таких набегах чаще всего убивали. А причина была в том, что их было сложно гнать к себе домой, а встав на лыжи, они становились чрезвычайно быстроходными. Литовцы предпочитали брать в плен женщин и детей, хотя из-за них возвращались назад в Литву слишком медленно. Такая добыча была всегда кстати, потому как пленных можно было выгодно продать торговцам как невольников. В один из таких походов «за добычей» литовцы и решили отправиться зимой 1270 года, как раз в день зимнего солнцестояния.

В начале 1270 года епископ эстонский Герман фон Буксховден узнал о выступлении большой армии языческих завоевателей из Литвы. Навстречу врагам были направлены войска епископа Тарту, приглашены датчане из Северной Эстонии и отряд рыцарей Тевтонского ордена под руководством Отто фон Литтербурга – магистра ордена в Ливонии.

Между тем литовцы прошли по замерзшему Рижскому заливу и захватили остров Сааремаа. По иронии судьбы, за 28 лет до этого войска крестоносцев, шедшие к Чудскому озеру в обратном направлении, также находились под предводительством духовного лица – епископа Тарту, тоже Германа, да еще и… дяди самого фон Буксховдена. В данном случае молодой Герман, видимо, не знал, что ему навстречу идет войско под руководством самого Великого герцога Литвы Трейдениуса, в составе которого много русских воинов, ветеранов битв с крестоносцами, которые настроены были очень решительно.

Две армии встретились 16 февраля 1270 года на льду замерзшего Балтийского моря. Литовцы, завидев неприятеля, огородились санями, связав их между собой, а их противники сформировали три отряда: кавалерия Тевтонского ордена выстроилась в центре, епископ со своими людьми встал на левом фланге, а датчане справа. Каким образом все эти три части были построены – неизвестно. Однако известно, что рыцари, стоявшие в центре, довольно пренебрежительно относились к своим союзникам и пошли в атаку первыми, не дожидаясь, пока соединятся силы всех трех отрядов. Прежде чем подоспели датчане, литовцы смогли доставить рыцарям много неприятностей, они, видимо, калечили лошадей, а рыцари, лишенные поддержки пехоты, не могли помешать этому. Одновременно литовцы, скорее всего, это была уже конница, начали окружать ливонскую пехоту, а также уцелевших тевтонских рыцарей. На помощь отступавшим подоспела кавалерия датчан и епископа Германа. Затем эти части вернулись на главное поле сражения, где бой шел до самых сумерек, и закончился приказом отступать, отданным епископом Германом.

В «Ливонской Рифмованной хронике» об этом написано так:

«Это было дикое убийство лошадей и резня с обеих сторон, христиан и язычников.

И кровь людей из обеих армий проливалась на лед.

Это была жестокая битва, в которой много человеческих голов было порублено.

Убит в сражении лучший (Master Otto) и 52 хороших монаха-воина».