Крестовский треугольник

— Тоже мне, Казанова! — Андрей аккуратно убрал с талии руки Романа и направился в кухню.

***

С тех пор Роман зачастил в гости к Вересову. Поначалу они боялись, что бабка может их заподозрить, поэтому любовью занимались нечасто, стараясь это делать как можно тише. Но со временем бдительность притупилась, и они стали давать волю своим сексуальным фантазиям, не задумываясь о последствиях, под носом у бабушки-божьего одуванчика. Однако старушка оказалась не из робкого десятка и довольно скоро сообразив, что творится в квартире, вызвала милицию.

Роман собирался уходить и, полностью одетый, уже топтался в коридоре. Звонок в дверь стал неожиданностью. Бабка выползла из комнаты и, кое-как переставляя ноги, обутые в стоптанные тапки, направилась открывать. К большому удивлению, на пороге стоял милиционер, в котором Роман узнал свояка. Он был в курсе, что родственник работает в органах, но его никогда не интересовали подробности.

— Ба-а-а, Крестовский ты ли это? — Виктор расплылся в неестественно радостной улыбке. — Честно говоря, не ожидал тебя увидеть! Надо же, какая удача!

— Товарищ милиционер! — перебила его бабка. — Товарищ милиционер, я вам звонила. Педерасты у меня в квартире. Арестуйте их.

Старуха показала трясущейся рукой на ошарашенных неожиданной выходкой пенсионерки мужчин.

— Крестовский? — участковый, вскинув брови, уставился на Романа.

— Какой бред! — отмахнулся от обвинений старухи тот, закатив глаза и многозначительно покачав головой.

— Бабуля, с чего вы взяли, что они педерасты?

— Я все слышала. Они в комнате закроются и начинается… Бум-бум-бум… А у меня давление… Мне врач таблетки прописал… — надтреснутый голос старухи дрожал в попытке что-то объяснить участковому.

Увидев, как лицо любовника в изумлении вытягивается, Крестовский перехватил инициативу:

— Да она из ума выжила! Мерещится черт знает что! Это мой старый приятель. Недавно встретились. Ну, посидели немного. — Роман показал кулак, отставив в сторону мизинец и большой палец.

— Врет он… Педерасты… Арестуйте их…

— С радостью бы, но не могу. Сейчас не тридцать девятый. Другие жалобы есть? — Виктор едва сдерживал хохот.

— Они ко мне приставали… — тряся головой, бабка вглядывалась белесоватыми мутными глазами в участкового. Ее обвисшее морщинистое лицо ничего не выражало. Седые волосы, сколотые желтым пластиковым гребнем, вываливались из прически и торчали клочьями. — Вот этот особенно, — старуха показала на Романа.

— Он меня за руки хватал и обниматься лез…