Крестовые походы. Под сенью креста

Операция «Пятница, 13-е» прошла весьма удачно. Четкая координация действий и полная секретность позволили нанести поистине массированный удар по рыцарям Храма. Из многих сотен тамплиеров лишь единицам удалось ускользнуть (и то, по большей части, ненадолго) от карающей королевской длани. Вся верхушка ордена, включая самого великого магистра Жака де Моле, была арестована в парижском Тампле. Удивительно, но тамплиеры нигде не оказали ни малейшего сопротивления. Вероятно, они считали этот арест ошибкой, казусом, который вскоре благополучно разрешится. Если бы храмовникам стало известно содержание секретного письма, они бы не были так спокойны. «С горечью и обидой в сердце видим мы эти ужасные, достойные всякого порицания примеры отвратительнейших преступлений, слушаем историю чудовищных злоумышлении, мерзких позорных деяний, поистине дьявольских, чуждых роду человеческому». Этой напыщенной фразой начинается предписание короля об аресте тамплиеров. Далее он раскрывает, в каких же «отвратительнейших преступлениях» обвиняются гордые рыцари Храма. По словам Филиппа, верные ему люди, доложили, что тамплиеры во время приема в братство трижды отрекаются от Христа и плюют на Святое распятие, что они поклоняются идолам и животным, а также живут в грехе гомосексуализма. И вообще они, оказывается, «оскверняли нашу землю, загрязняя ее развратом, стирая с лица ее Божью росу и отравляя чистый воздух, которым мы дышим».

Обвинения, безусловно, были очень серьезными; и по божеским и по человеческим законам того времени наказанием за подобную ересь должна была быть только смертная казнь — если, конечно, преступники полностью не раскаются. Признание вины квалифицировалось как «раскаяние» и давало хороший шанс на спасение. И здесь все уже зависело от твердости обвиняемого. Отрицаешь обвинение — следовательно, ты закоренелый еретик и должен быть казнен; признаешь вину — значит, можешь еще вернуться в лоно Святой церкви и спасти свою жизнь. Такая жестокая практика «презумпции виновности» не могла не дать нужных Филиппу IV результатов. И результаты были получены.

Одними из первых не выдержали угрозы пыток и вполне реальной позорной смерти на костре престарелые руководители тамплиеров. На восьмой день после ареста в отречении от Христа признался Жоффруа де Шарне — приор Нормандии и одно из первых лиц в ордене. Он косвенно признал и существование в братстве гомосексуальных явлений. Но де Шарне не утверждал, что все является общепринятой практикой, а королевским судьям и палачам требовалось большее. И здесь к ним пришла настоящая победа. 24 октября деморализованный и раздавленный неожиданной переменой в судьбе Жак де Моле признался, что при приеме в члены ордена он отрекся от Христа и плюнул на распятие. Более того, он добавил, что точно такой же обряд совершался над всеми, кто вступал в состав рыцарей Храма. Стоит сказать, что, по словам очевидцев, давая эти показания, Жак де Моле производил впечатление человека, совершенно сбитого с толку и насмерть перепуганного. Он выглядел резко постаревшим и ослабевшим, и во время всего процесса ни разу не проявил себя как волевой человек и решительный руководитель. Отсюда можно понять, какому страшному давлению подвергался этот старик в заключении, если согласился с такими обвинениями.

Как бы то ни было, но признание великого магистра сделало свое дело. Уже к середине ноября подавляющее большинство тамплиеров призналось почти во всех грехах, что им инкриминировались, а некоторые еще и расцветили свои показания, рассказывая о некой трехликой голове, оправленной в серебро, которой поклонялись на общих собраниях, о поклонении кошке и какому-то Бафомету (возможно, искаженное «Мухаммед»?). Противоречия в показаниях и даже явная их вздорность не производили впечатления на судей — наоборот, они с удовольствием записывали все подряд. Это могло пригодиться впоследствии, когда пройдет шок, вызванный арестом и фактическим предательством великого магистра. Ведь позднейший отказ от этих признаний, по логике того времени, означал вторичное впадение в ересь, а за такое преступление полагалась немедленная смертная казнь на костре.

Казалось, Филипп Красивый уже может праздновать победу. Почти все тамплиеры арестованы, их имущество описано и, вплоть до судебного решения, приносит хоть и незаконные, но весьма реальные доходы в казну. К сожалению, не оправдалась надежда на бочонки с золотом, которые король своими глазами видел в подземельях Тампля. Несмотря на всю секретность операции, вероятно, какая-то утечка информации все же произошла, и, когда стражники, посланные французским королем, ворвались в резиденцию тамплиеров, ее подвалы были уже пусты. Тем не менее, король мог быть вполне доволен — ведь деньги составляли лишь малую часть богатств, принадлежащих рыцарям Храма, а в остальном процесс развивался по его плану. Но «железный король» недооценил деловую хватку своего земляка — римского папы.