Крестовые походы в Палестину (1095–1291). Аргументы для привлечения к участию

Наконец, Гумберт Романский описывая, как участие в походе освобождает сразу от мучений ада и чистилища и насколько крестоносцам «надежно умирать», комментирует: «Насколько жалки и несчастны есть и будут те, кто в час смерти обнаружат преисподнюю открытой, небо закрытым, демонов набегающими и хватающими, и никого из святых не присутствующими! Насколько же, напротив, счастливы будут те, кто в час смерти обнаружит преисподнюю для них закрытой, небо открытым, демонов убегающими и святых присутствующими!»[731].

В 26-й главе, говоря о втором «утешении» крестоносцев, Гумберт снова говорит об уверенности крестоносцев в спасении (securitas de salute) в случае внезапной смерти[732]:

Sunt enim multi, qui viventes in peccatis, certi sunt de dampnatione, si veniat mors ex inproviso. Sunt alii, qui sunt in statu dubio, etiam si faciant alias peregrinationes vel alia bona multa. Sed sunt alii, qui sunt omnino securi de salute dummodo peniteant, et taies sunt boni crucesignati. Si enim contingat eos mori in hoc itinere, statim evolant in celum.

Ведь есть многие, кто, живя в грехах, уверены, что они будут осуждены, если смерть придет неожиданно. Есть другие, кто находятся в неоднозначном положении, даже если и совершают иные паломничества и много другого добра. Но есть и другие, кто полностью уверены в спасении, доколе совершают покаяние, и таковы добрые крестоносцы. Ведь если им приключится умереть в этом пути, они тотчас возносятся на небо.

Сразу замечу: не зря в приведенной выше цитате из 26-й главы трактата Гумберта Романского говорится, кто крестоносцы «уверены в спасении, доколе совершают покаяние, и таковы добрые крестоносцы». Это одно не очень приятное «но», на котором обычно не акцентировали внимание: крестоносцы уверены в спасении лишь в случае смерти, пока человек либо еще в походе, либо, вернувшись из него, не успел вновь запятнать себя грехами. Естественно, ни папа, ни проповедники нигде не подписывались под ответственностью за грехи, которые крестоносец мог совершить после похода, и такая информация нигде не была обнаружена.

Проповедник подчеркивает: верьте, в случае чего божественные наказания будут очень серьезными. Для иллюстрации в 25-й главе Гумберт описывает на примерах, что многие библейские персонажи не верили в действенность библейских наказаний и затем становились их жертвами, напирает на то же, на что и в других фрагментах, приведенных выше: если к моменту смерти будет, за что наказывать, Бог накажет, а участие в крестовом походе сможет «снять судимость», и крестоносцы умрут прощенными[733].

Timendum est ergo istis incredulis christianis <…> ne ad vitam ingre-diantur eternam, et ne iram Dei gra-vem incurrant, et ne finaliter dampnati in corpore et anima destmantur <…>. Horum vero contraria promittuntur bonis et fidelibus crucesignatis, videlicet vita eterna, et larga Dei miseri-cordia, et liberatio ab omni pena fu-tura, quia igitur tot mala sequuntur ex huiusmodi incredulitate.

Итак, этим неверующим христианам нужно бояться <…> чтобы они не вступили в вечную жизнь, не столкнулись с сильным гневом Божиим и не были окончательно приговорены и уничтожены в теле и душе <…>. А добрым и верным крестоносцам обещается противоложное этому, а именно: вечная жизнь, щедрое милосердие Божие и освобождение от всякого грядущего наказания, ибо столько зол следует из такого неверия.

Гумберт рассуждает, что уж лучше земное покаяние, чем потусторонние наказания, вероятно, в чистилище. В 19-й главе Гумберт прямо формулирует, что земную жизнь нужно выставлять за Господа «во избежание большего наказания» (propter maiorum penarum evasionem). Он комментирует: «Ведь тот, кто бежит от этих наказаний, сталкивается с более серьезными» (Qui enim fugit istas penas, incidit in maiores)[734]. В 20-й главе Гумберт идет дальше, говоря о том, как пагубно слишком любить свое отечество, Гумберт сравнивает нежелающих выступить в поход с пресноводными рыбами: «Также они подобны речным рыбам, что никогда не хотят выйти из мест пресных вод, но сразу, как только чувствуют море, поворачивают назад и остаются в пресных водах до тех пор, пока их не поймают и не убьют. Так и эти, отвращаясь от моря, остаются в сладости родной земли до тех пор, пока рыбак-дьявол не поймает их и не уведёт на вечную смерть»[735]. Здесь, похоже, просматривается та же идея, но говорится о более тяжелых последствиях нежелания последовать за Богом: паломничество в Святую землю является путем к спасению, а если его не совершить, грехи не будут искуплены, и после смерти у дьявола будут все основания увести душу к себе. Единственное, Гумберт не вспоминает здесь о том, что освобождение от ада наступает лишь при условии раскаяния, хотя как таковая идея в его трактате присутствует[736].