Крестовый поход

Девушка лежала на своем соломенном ложе, укрывшись тонким льняным покрывалом, так, что были видны голые плечи.

— Пришел? Наконец-то. Выпьем вина?

Фекла повернулась к лавке, на которой стоял небольшой глиняный кувшинчик и такие же глиняные кружки. Лешка поспешно отвел взгляд от мелькнувшей голов спины с такой соблазнительной родинкой под левой лопаткой.

— На! — девушка протянула ему кружку…

И покрывало упало, обнажив до пояса торс — крепкую небольшую грудь, пупок…

Алексей непроизвольно вздрогнул.

— Что дрожишь? — нетерпеливо улыбнулась Фекла. — Или ты меня голой не видел? Пей! И… тебе надо говорить, что делать потом?

Выпив, она потянулась, легко и грациозно, как кошка, сбросила на пол покрывало, откинулась, протянула руки и властно позвала:

— Иди!

Леша поставил — чуть было не уронив — кружку на пол, чувствуя, как девичьи руки проворно срывают с него одежду. Все было выброшено за занавески, даже обувь… Зачем же туда-то?

Ах! Горячий поцелуй, казалось, едва не сорвал с губ кожу. Теплые бархатные ладони погладили полечи и спину, увлекли за собою на ложе, ах, Лешка крепко обнял девушку и их разгоряченные тела слились в одно целое…

— Ну? — переведя дух, поинтересовался Лешка. — Что ты мне хотела сказать?

— О Марте… — Фекла нахмурилась. — Она следит за вами! И просила последить меня.

— В чем она вас подозревает, случайно, не говорила?

— Нет. Да она тут и ни причем, по-моему… Ей просто приказывает смотритель Пурим.

— Ну, тот, похоже, подозревает всех — должность такая, — расхохотавшись, Алексей попытался подняться — не тут-то было, девчонка прямо-таки прилипла к его груди:

— Ой, что это у тебя такое, под крестиком? — она осторожно потрогала амулет Плифоновского братства. — Смешной какой…

Еще бы, не смешной — кудрявый Зевс!

— Это такой талисман, — Лешка ответил почти чистую правду. — На счастье.

— А…

Девушка задумчиво провела пальцем по кудрям языческого божества…

И снова поцелуй, и снова жаркое сплетение нагих тел… Какой приятный запах.

— Чем от тебя так пахнет, Фекла?

— Это мускус… и немного благовоний.

…а после…

— Мне кажется, кто-то ходил по дому… — вздрогнул Алексей. — Тебе так не показалось?

— Нет. Да и кто может здесь ходить? Ведь Марта вернется только к вечеру? Ну, все… — девушка поднялась на ноги. — Пора собираться к обедне.

— Спасибо за предупреждение, Фекла, — молодой человек улыбнулся, натягивая рубаху. — Ты — очень красивая.

— Ты уже это говорил, — шутливо нахмурилась девушка. — Что без кожуха?

— Так жарко же!

— Странно… Обычно ты его не снимаешь.

Ого! И она заметила… Хотя, а как же! Здесь же живет…

Простившись с девчонкой до вечера, Алексей быстро зашагал к рынку. И — пока не свернул за угол — его не покидало ощущение того, что кто-то пристально смотрит из окна ему в спину.

Едва пришел, Аргип тут же запросился к башмачнику.

— Иди, иди, — махнул рукой Лешка. Ну, в самом-то деле, не ходить же парню босиком? Вдруг завтра холод? Да и не прилично — торговцу-то.

Немного посидев в фургоне с товарами, старший тавуллярий вылез немного размяться, подхватив жилет, походил вокруг повозки, прошелся, здороваясь со знакомыми. Ближе к вечеру вернулся напарник — в башмаках, как путний, и, конечно, довольный. Ну, еще бы — босиком-то кому охота шастать? И пахло от него как-то… Лешка принюхался… Мускус! Мускус и благовония… Так-так… Проверить, ходил ли парень к башмачнику? Впрочем, к чему такие сложности, когда можно спросить прямо.

Алексей так и сделал:

— Ты был сегодня с Феклой?

— Откуда ты знаешь? — конфузливо встрепенулся напарник. — Ну… был… — и тут же стал хорохориться:

— Был! И что с того? В конце концов, это ведь небольшой грех, ведь Фекла не замужем.

— Да я тебе и не упрекаю, что ты, — Алексей поспешно отвернулся — еще бы ему упрекать!

— А знаешь что? — ободренно воскликнул напарник. — Фекла звала меня замуж!

— Что? — негромко переспросил Лешка.

Вот это была новость! Словно камнем по голове, как пелось в песне группы «Король и шут», некогда любимой Лешкой еще там, в прошлом-будущем.

Его-то, Алексея, к примеру, паломница замуж не звала. А вот Аргипа… Почему? Очень интересно. А если она еще и первой набилась в любовницы…

— Да, — немного помявшись, подтвердил напарник и честно признался. — Я ведь как-то стесняюсь… ну, с женщинами.

Лешка его больше не слушал. Думал. Размышлял. Может быть, конечно, Фекла просто очень падкая на плотскую любовь — так ведь бывает, и очень часто. Если так, то ничего страшного нет, если не считать некой неприятной конфузливости — что ж, получается, она с обоими спит? Неприятно. Словно бы не дом, а какой-нибудь вертеп, лупанарий. С другой стороны — а не слишком ли много скопилось всяких несуразностей у этой паломницы? Слишком — слишком для простолюдинки — умна, умеет поддержать беседу — ее речь, вовсе не речь деревенской девки! Настойчива, всегда добивается своего. Умеет пользоваться оружием — ну, это как раз по нынешним временам обычное дело. Но ятаган! Ятаган — оружие непростое, не каждому по плечу с непривычки. Тут сноровка нужна, ухватистость. Откуда все это в простой деревенской девке? Или, не так-то она и проста, эта Фекла! Фекла?