Крестовый поход восвояси

– А теперь, с Божьей помощью, каждый из вас может стать обладателем этого, или этого, или этого золотого солида. Любого из них, пока все они не закончатся. Каждый из вас может принести маленький серебряный денарий, который пойдет на богоугодное дело, на нужды похода в Святую землю к Гробу Господнему, а взамен вытащить заветный крест, который я тут же на ваших глазах обменяю на золотую монету. Будьте свидетелем этому, отче. Всего лишь один маленький серебряный денарий для святого дела, и золотая монета в награду самому благочестивому из благочестивых, достойному из достойных! Вы можете испытывать милость Божью сколь угодно раз, бросив обратно в шляпу кусок пергамента, который вы вытащили до того, и заплатив еще одну монету!

– Э-э, да за это платить надо! – раздался голос из толпы, но он не был услышан в общем хоре участников священной лотереи.

* * *

– Воледар Ингварович, – Татьяна Викулишна подошла ко мне, явно встревоженная какой-то неведомой мне неприятностью, – там Ропша захворал, весь в испарине, трясется, бредит. Я велела мамкам ему лоб водой смачивать. Быть может, здесь в кладовой яблочный уксус сыщется? Или какие травяные сборы? Вчера, помнится, трактирщик о них говорил.

– Он много чего говорил. – поморщившись, ответил я. – Ладно, идем поищем.

В кладовой нашлись и уксус для обтираний, и пучки различных трав, подвешенных сушиться под стропила. Татьяна Викулишна, обладавшая, как оказалось, изрядными познаниями в прикладной ботанике, немедля занялась их сортировкой и приготовлением чудодейственного отвара, способного, по ее уверениям, поднять нашего друга на ноги самое большее за пару дней. Пока же Ропша был совсем плох, он метался в горячке, выкрикивая нечленораздельные ругательства и обещая кому-то отомстить за смерть брата.

Велев переполошенным служанкам княжны почаще менять компрессы и обтирать повольника уксусом, я спустился вниз, где наблюдалась картина всеобщего лазарета. Менее фатальная, зато более многочисленная. «Господи, – страдальчески думал я, – ну что за напасть? Вздумай сейчас грабители вернуться, и постоялый двор можно брать голыми руками. Конечно, если это только негодяй трактирщик с подручными, тогда дело ерундовое, но если прибавить к ним десятка полтора встреченных нами по дороге стражей, оно приобретает нешуточный оборот. За одной моей спиной всем не отсидеться. Эх, жаль, черт возьми, что рыцари Храма Девы Марии Горной умчались куда-то в ночь, все бы спокойнее было».

Занятый такими невеселыми мыслями и госпитальными делами, я почти забыл вспоминать о Лисе. С помощью инвалидной команды мы забаррикадировали первый этаж строения, чтобы в случае возможной атаки иметь шанс хоть как-то использовать наличествующий «гарнизон». Я вышел на связь лишь часа через полтора.

* * *

– А ну, не толпитесь, – ревел Лис, расталкивая «благочестивых и набожных». – В очередь! Я сказал, в очередь! Всем хватит! Одна монета – один шанс. Хотите вновь испытать судьбу – кидайте пергамент в шляпу. Не хотите – можете забрать его с собой. По предъявлении мандата, благословленного блаженным Дезодораном, святой Петр как пить дать скостит десяток-другой ваших грешков. Так, по одному подходи! Я же говорю, по одному! Ну-ка, – Лис повернулся к обалдевшему от происходящего Ансельму, стоявшему возле бочки, – отсчитай тут серебра да мухой лети к менялам, приволоки мне еще десяток солидов.

– Я не умею, о великий, – едва слышно выдавил юноша.

– Чего не умеешь? Считать?!

– Нет, превращаться в муху.

– О Господи, неуч! Тогда беги ногами, а если кто пристанет, разрешаю превратить в жабу.

– Я…

– Как, и этого тоже не умеешь?!

Не пускаясь в дальнейшие объяснения, юноша сорвался с места и бросился сквозь толпу, откуда послышались хлопки, сопровождаемые явно электрическими разрядами. Воистину, забота о сохранении наличности в стенах благочестивого Штраумберга не была пустой предосторожностью.

* * *

Я отключил связь. По крайней мере на этом участке нашего фронта все шло хорошо.

После обеда, любезно приготовленного Татьяной Викулишной, квелое воинство несколько воспрянуло духом, и в движениях храбрых ратников появилась явная осмысленность. Немного успокоившись, я расставил посты и собрался было вздремнуть часок, чтобы наверстать вырванное магическим нашествием время ночного сна, но не тут-то было.

– Воледар Ингварович, – заметив мою робкую попытку принять горизонтальное положение, изрекла юная княжна, – давно хотела вас расспросить…

Я не стал интересоваться, почему эта тяга к расспросам прорвалась у нее именно в тот момент, когда мне более всего хотелось смежить веки, и лишь вздохнул, обреченно склоняя голову:

– Готов к услугам вашим.

– Вы долго прожили в этих землях, – не спеша произнесла Алена Мстиславишна, – не доводилось ли вам встречать моего будущего мужа принца Людвига? Конечно, я, как подобает воспитанной девушке, покорна воле своего отца и прекрасно понимаю, какие выгоды принесет Руси мой будущий брак. Но все же хотелось бы знать – каков он, мой суженый?