Крестовый поход восвояси

— Епископский суд проводит следствие, — печально вздохнул фон Нагель. — К счастью, пока что мне удалось вас от него уберечь. Но если государь вдруг решит, что дело должно рассматриваться исключительно церковным судом, боюсь, вам в полной мере придется испытать, что это такое. Надеюсь, что этого не случится. — Он сделал знак рукой, показывая на мощное каменное строение, по стилю более напоминающее крепостной донжон, чем монашеское жилище. — Нам сюда.

— Клянусь, — в тон мне произнес Венедин.

— Итак, высокий суд Сакрум Империум, а также Священный Епископский суд, проведя долженствующие переговоры, пришли к соглашению, что представлять обвинение обоих истцов надлежит преподобному отцу Гервасию, аторнею Римской духовной Консистории[21] в Империи. Защищать ответчиков поручено адвокату Оттису Грампу из Санкт-Йоханесбурга.

— Ты их видишь? — поинтересовался Лис.

— Подсудимые, соблюдайте молчание! — издалека с судейского кресла прикрикнул статный суроволикий прелат в аббатском одеянии.

— Вон тот, в мантии справа, похоже, наш адвокат. Прокурора я пока не вижу, но, полагаю, он сейчас появится, — передал я по связи.

— А вот интересно, старинный обычай дать адвокату возможность пообщаться с подсудимыми здесь не в чести?

— К чему такие формальности? Наверняка господин адвокат уже ознакомился и с материалами дела, и с вынесенным приговором.

— Как мило с его стороны. И все же чертовски хочется послушать, — ухмыльнулся Лис, — что этот судебный крючок будет говорить. О, а вот и наш бесподобный Гервасий.

Аторней Римской Консистории, плюгавый лысый монах с глубоко посаженными злыми глазками тщеславного коротышки, появился откуда-то сбоку и, поклонившись суду, заговорил неожиданно сильным густым басом:

— Рыцари Вальтер фон Ингваринген и Лис Венедин, императорским судом вы обвиняетесь в преступном умысле против государя Фридриха II и Священной Римской империи, выразившемся в похищении невесты принца Людвига киевской княжны Альенор. Суд оставляет за собой право выдвигать новые обвинения, ежели в ходе его для оных возникнет повод.

Священный Епископский суд трирского диоцеза[22] обвиняет вас в злом умысле против матери нашей Первоапостольной Римской католической Церкви, выразившемся в сговоре с демоническими силами и попытке осквернить освященную землю дьявольским отродьем, выдаваемым за принцессу Альенор.

— Вот уж действительно, шо в лоб, шо по лбу.

— Ну, не совсем, — справедливости ради поправил я. — Если суд сочтет более обоснованной первую версию, нам отрубят голову, а ежели вторую — сожгут на костре.

— Во как! А ежели вдруг суду понравится обрезание головы, нельзя ли им предоставить справку из Киева, что эту операцию с нами уже проделали?

— Господин адвокат, теперь ваше слово.

— Я полагаю, что мои подзащитные, несомненно, виновны во всех предъявленных им преступлениях и призываю их к полному и глубокому раскаянию, а высокий суд — к христианскому милосердию по отношению к несчастным сим.

— Слушай, — восхитился Лис, — у нас крутой адвокат! Я даже с ходу не соображу, что можно противопоставить такой линии защиты.

— Господа рыцари, — вновь поднялся со своего места судья, — признаете ли вы себя виновными в указанных преступлениях?

— Нет! — не сговариваясь, в один голос отчеканили мы.

— Что ж, если обвиняемые упорствуют в своем злодействе, — развел руками председатель суда, — мы вынуждены начать судебное заседание. В суд вызывается первый свидетель по данному вопросу: прецептор рыцарского ордена Девы Марии Тевтонской Ульрих фон Нагель.

Ульрих, уже битый час дожидавшийся вызова, возложил руку на заботливо подставленную библию и четко, без запинок произнес текст присяги.

— Господин прецептор, — преподобный Гервасий указал ему на нас, — знакомы ли вам эти люди? Если да, то скажите суду, кто они.

— Знакомы. Это Вальтер фон Ингваринген и Лис Венедин, рыцари, входившие в эскорт княжны Альенор.

— Считаете ли вы их виновными в означенных преступлениях?

— Нет.

— Отчего? — не меняя тона, пытливо спросил церковный аторней.

— Они добрые рыцари и не могли совершить ничего из того, в чем их обвиняют.