Крестовый поход восвояси

— Они добрые рыцари, почтенные судьи, — повторил слова фон Нагеля прокурор. — Я прошу вас это учесть. А также учесть и то, что эти, с позволения сказать, «добрые рыцари» присуждены к смертной казни в Шверине за измену их сюзерену графу Генриху. Адвокат, вероятно, хочет сказать, что мы воюем с Лигой северных баронов?

— Да, — кивнул достопочтенный господин Оттис, до того и не помышлявший ни о чем подобном.

— Действительно, мы воюем с северной Лигой, но мы не воюем с Русью. Более того, мы заинтересованы в союзе с ней. Но и там эти «добрые рыцари» также были приговорены к смерти за измену и убийство пленного. Знаете ли вы об этом, господин прецептор?

— Нет, — тихо произнес фон Нагель.

— Я прошу вас громче!

— Нет!

— Благодарю вас. Увы, господа, мы не можем точно сказать, каким образом эти «добрые рыцари», за последний год дважды приговоренные к смерти, попали в эскорт ее высочества, но мне представляется вполне разумным, что такое могло произойти лишь при помощи весьма влиятельных сил, не желающих союза Империи и Руси. А стало быть, этот факт лишь подтверждает изначальный злой умысел против его императорского величества в деяниях ответчиков. Если позволите, господин судья, еще несколько вопросов свидетелю.

— Господин адвокат?

— Не возражаю.

— Капитан, мы потратили даром, возможно, всю свою жизнь. Что за блажь мотаться по миру, совершая подвиги невесть ради чего. То ли дело вырядиться в мантию и твердить, надувая щеки: «Не возражаю. Вопросов нет». Ей-богу, я освоил бы это искусство в течение часа.

— Господин прецептор, — продолжал допрос преподобный Гервасий, — при каких обстоятельствах вы познакомились с подсудимыми?

— Я выполнял приказ магистра ордена Германа фон Зальца, повелевшего мне возглавить рыцарский эскорт, сопровождавший принцессу Альенор.

— Спасибо. Таким образом, можно ли сказать, что Герман фон Зальца, известный своей проницательностью и тонким умом, имел основания опасаться за судьбу принцессы?

— Да, но…

— Я прошу вас отвечать «да» или «нет».

— Да.

— Прошу суд учесть свидетельские показания.

— Чувствую, показания славного Ульриха нам очень помогут, — вздохнул я.

— Это не в поле мечом махать, тут мозгами шевелить нужно. А они у него, поди, от редкого употребления обрели достойную истинного тевтонца крепость.

— Делали господа Вальтер фон Ингваринген или же Лис Венедин в дороге попытки избавиться от вашего эскорта?

— Нет.

— Вот как! Каким же образом, господин прецептор, случилось так, что вы и ваш отряд оказались в Риббеке, а ответчики вместе с принцессой в это же время близ Штраумберга?

— В дороге мы вынуждены были принять бой со сворой оборотней. У нас было много раненых, им нужна была срочная помощь лекаря и священника. Но в городе могла поджидать засада, а потому мы направились в Риббек, оставив принцессу вместе с господами рыцарями дожидаться нашего гонца.

— Это был ваш план?

— Н-нет, — медленно произнес фон Нагель, — но он был вполне разумен в создавшейся обстановке…

Допрос свидетеля продолжался еще минут десять, и с каждым словом отважного тевтонца тучи над нашей головой приобретали все более мрачный вид.

«Возможно ли взять такой укрепленный замок, да еще и с немалым гарнизоном, столь незначительным числом воинов?» — вопрошал прокурор, и закаленный в боях ветеран был вынужден дать отрицательный ответ. «Видел ли кто-нибудь из вас так называемого риббекского купца?» И вновь звучало «Нет». «Можете ли вы свидетельствовать о тех днях, кои прошли с момента битвы на дороге, и вашего приезда в Санкт-Йоханесбург?» И снова отрицательный ответ.

— Но только благодаря магическому искусству Лиса Венедина нам удалось справиться с бандой волков-оборотней, — в изнеможении вскричал тевтонец, задыхаясь под натиском прокурорских вопросов.

— Попрошу суд внести в протокол два момента. — Преподобный Гервасий, сложил губы в коварную усмешку. — Первое: показания Ульриха фон Нагеля, а также кого бы то ни было из его отряда, даваемые в пользу подсудимых, не могут считаться полностью объективными. Ибо, как только что признался сам свидетель, все они обязаны жизнью магическому искусству Лиса Венедина.

— Записано, — подтвердил секретарь суда.

— Второе: как вы только что все слышали, Ульрих фон Нагель добровольно и без всякого принуждения подтвердил, что Лис Венедин является магом, причем, вероятно, немалой силы. У нас есть также информация на этот счет, данная другим свидетелем, которого мы не преминем представить суду в ближайшее время, — торжественно изрек аторней, поднимая со стоящей перед ним кафедры лист пергамента и демонстрируя его судьям.