Крестовый поход восвояси

— Да ты!.. — Князь рванул свой клинок из ножен.

— Постой! — в полный голос рявкнул на него Муромец. — Сей человек не щадя живота своего город твой отстаивал, жену твою, что в утробе дитя носит, а ты на него мечом машешь?! Срамно, княже!

— Ливонцы должны быть казнены! — мрачно отрезал князь, возвращая оружие в прежнее положение. — Таково мое слово!

— Здесь каждый имеет слово, — медленно проговаривая каждый звук, произнес Мстислав Киевский, до того молча наблюдавший за скандалом. — Витязь Воледар как рыцарь графа Шверинского шел, ему ливонцы и сдались. И ты, князь Олег, до них теперь касательства не имеешь.

— То хитрость была!

— Но ты на нее пошел. Стало быть, либо против собрата своего измену учиняешь, либо же нас всех, единым войском за тобой сюда пришедших, позорить хочешь. Или же и то и другое сразу.

Олег Изборский скрежетал зубами, сжимая пудовые кулаки. Святополк Туровский, недавно переступивший порог двадцати лет, с неподдельным изумлением следил за схваткой этих ярых хищников, готовых разорвать друг друга с одной лишь целью — не уступить последнего слова.

— Князь Мстислав правду бает, — сказал Володимир Ильич, опуская на столешницу свою широченную ладонь. — А я еще добавлю. Хорошо, положим, казним мы ливонцев, орден от того не сгинет. И двух лун не сменится, как у них новый магистр будет. А казни лютой они вовек не забудут. Чуть с силами соберутся, у тебя под стенами стоять будут.

— Ништо! — прорычал, не разжимая зубов, князь Олег. — Чай, не впервой, отобьюсь.

— Оно бы, может, и отбился, — согласно кивнул Володимир Ильич, — когда б в городе был. Да ты мне слово давал княжье, что коли мы с тобой пойдем, так и тебе с нами до конца идти. Час настал. Судьба Руси не под воротами Изборскими решается, и ты, князь, с разумом твоим вострым да рукой могучей, далеко от сих мест нужен будешь. Кто ж тогда город твой отстоит?

Олег побледнел, чувствуя, в какую ловушку загнал себя.

— Эти земли так обильно кровью нашей политы, что здесь, того и гляди, трава червонная из земли потянется, — задыхаясь от гнева, проговорил он. — А вы говорите, злодеев с миром отпустить?!

— О том речи не было, — покачал головой Володимир Муромец. — Но нынче мир в этом пределе дороже мести. В твоей воле сейчас того добиться. Магистр за свободу и жизнь свою на все пойдет.

— Пойти-то пойдет. Да вот, как Бог свят, обманет.

— Коли тевтонцев в свидетели взять, — с задумчивым видом произнес Мстислав, глядя куда-то в пространство, — то, глядишь, и не обманут. Они спят и видят, как у соседа кусок послаще отхватить. А что до крови, то где ее на Руси не пролито?..

— А ты себе Юрьев назад запроси, — ни с того ни с сего хмыкнул Святополк Туровский.

— И запрошу, — сверкнул недобрым взглядом князь Олег. — Моя это земля. Испокон веков русская.

— Попроси, попроси, глядишь, и выпросишь, — съязвил Святополк.

— Что?! — взревел Изборский, вновь хватаясь за меч.

— Остудитесь, князи! — гаркнул доведенный до белого каления Муромец. — Сцепились, что дети малые!

Такие споры продолжались еще часа два. Особую пикантность им придал невесть откуда взявшийся представитель новгородской старшины, улучивший момент, чтобы затребовать возмещение военных расходов Новгороду. За ним о финансовой стороне вопроса вспомнили и пришедшие на помощь Изборску князья, и дело рисковало потонуть в спорах, словно мышь в сметане, когда б не покончил с ними единым махом взбешенный уже до крайности могутный богатырь Володимир Муромец, выдавший наконец на-гора окончательную формулировку наших требований. Уж и не знаю, кого она удовлетворяла целиком, но прения по этому вопросу были закрыты раз и навсегда.

Лицо Конрада фон Вегденбурга, выслушивающего условия возвращения на родину, на глазах меняло цвет от буро-красного до мертвенно-белого и далее, вплоть до густо-фиолетового. Я уже начал опасаться, что старого вояку сейчас разобьет паралич и все переговоры пойдут насмарку, но Конрад мужественно выдержал час своего унижения и, едва не отдав Богу душу от напряжения, выдавил: «Согласен».

— Лишь один вопрос, — добавил он, когда я уже развернулся, чтобы довести эту новость до ушей нашего командного состава. — Вальтер, как рыцарь рыцарю, ответьте, сколько же войска собирался Новгород послать в Ливонию морем, если столько прислал сюда?

Я едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Стало быть, вот оно что! Опасаясь морского десанта, ливонцы нанесли опережающий удар по Изборску, чтобы выйти на границы новгородской земли и оттуда, из подбрюшья, угрожать коварному противнику форсированным маршем под его стены. Да, заварил Лис кашу — ничего себе, продал пару кораблей!

— Не менее этого, — обнадежил я магистра.

Стоя на стене, я наблюдал, как в гнетущей тишине покидают Изборск последние ливонцы. Великий магистр и его окружение, дожидавшиеся в городе, пока вернется посланный в Юрьев гонец с приказом очистить крепость, теперь возвращались восвояси, сохранив по условиям договора оружие, доспехи и знамена.