Крестовый поход восвояси

И вот теперь час пробил. Когда фон Шверин с войском отбыл ловить датского короля, я, выждав немного, заявил во всеуслышание, что получил известие о гибели графа, и потребовал у двора, гарнизона и городского старшины немедленной присяги законной наследнице.

Мой план удался на славу. Среди тысяч прилежно присягнувших нашелся десяток тех, кто решил воочию убедиться в гибели своего сюзерена. Узнавший о собственной смерти граф Генрих пришел в звериную ярость и, грозя испытать на мне сорок казней египетских и еще десяток местных, бросился к родным стенам искоренять злую измену. Всецело увлеченный этим делом, славный граф, похоже, начисто забыл о том, ради чего покинул стены своей резиденции. Развернув войско, он устремился к Шверину, оставив королю Вольдемару возможность спокойно маршировать к Тромменштайну.

Подошедший к стенам крепости победоносный монарх попытался было напомнить коменданту оной о его жгучем желании перейти под датские знамена, однако тот, не дождавшись ни своего законного сюзерена, ни каких-либо внятных от него распоряжений, решил действовать на свой страх и риск. Гарнизон крепости изготовился к бою, чем привел Вольдемара Победоносного в явное недоумение. Король, вовсе не бывший новичком в военном деле, тут же заподозрил подвох и, решив, что его желают окружить, прижав к крепостным укреплениям, приказал трубить отступление.

В то время, когда Вольдемар Победоносный стоял под стенами Тромменштайна, его противник готовился штурмовать совсем другие стены.

— Мы обречены, — объяснял я Аделаиде, показывая, что Генрих возвращается, не вступив в бой с моим родственничком. — Помощи ждать неоткуда. По-видимому, люди твоего мужа перехватили моего гонца.

— Но мы можем сражаться! — сводя брови на переносице, жестко отвечала внучка Генриха Льва.

— Гарнизон ненадежен, — вздыхал я. — Силы слишком неравны.

— Мы можем бежать вместе! Мы доберемся до Мекленбурга, я подыму против мужа все свои владения. Призову князей-ободристов…

— Нет, — качал головой я. — Слишком опасно. Ты можешь погибнуть в пути.

— Ты тоже!

— Мне не привыкать. К тому же гадалка обещала мне долгую жизнь. Твоя же бесценна для меня! — Желваки катались при этом по моим скулам, и две суровые колеи-морщины поднимались ко лбу от переносицы. — Я уйду один со своими людьми. Ты же скажешь, что я обманул тебя, подсунув ложное послание. Что я домогался твоей любви и хотел стать новым графом. Что едва ты узнала о моей измене, повелела взять меня под стражу, но мне удалось бежать, перебив охрану. Ты радостно откроешь ворота своему мужу и встретишь его со всеми почестями.

— Я ненавижу его! — Воинственная северная дева стучала мне в грудь вполне увесистыми кулаками. — Я не желаю его видеть!

— Поверь, я тоже. Но ты сделаешь то, что я тебе говорю, тем самым отведешь от себя подозрения и сохранишь свою драгоценную жизнь. Когда же все уляжется, ты сможешь, не привлекая особого внимания, покинуть Шверин и перебраться в Мекленбург. Я найду тебя там.

Дело было сделано. Я умчался из Шверина всего лишь за пару часов до появления у его стен передовых отрядов графа Генриха. Тот брызгал слюной во все стороны, не сподобившись получить меня в свои руки, когда пред его ясны очи предстал Лис Венедин и поклялся на оружии не возвращаться более в эти места без моей головы. А еще через несколько дней два «заклятых врага» высадились на острове, затерянном посреди Балтийского моря, чтобы свести последние счеты с этим миром. Но не судьба…

— Але, Капитан, ты тут шо, решил ночевать под открытым небом?

— Что? — Я повернулся на голос, отгоняя воспоминания.

— Шо ты стоишь, как памятник себе? Где диалектический подход и историческая справедливость?

— В каком смысле? — непонимающе спросил я, констатируя по цветущему виду своего друга, что обстукивание каменного окорока дало какие-то весомые результаты.

— В смысле памятника двум бравым Мальчишам-Кибальчишам, гордо заныкавшим от злобных буржуинов и коварных феодалов страшную военную тайну.

— Лис, ты о чем?

— Прикинь, мы будем стоять здесь, протянув руки… то есть нет, я хотел сказать, вытянув руки и протянув ноги… хотя нет, и это тоже как-то не то. Но не суть важно, мы будем стоять, два несгибаемых Мальчиша, капитаны Ким и Буран. Пройдут пароходы — привет Мальчишам, пролетят самолеты — привет Мальчишам, пройдут пионеры… хотя нет, пионеры здесь не пройдут…

— Ли-ис!

— Короче, внимай. По ту сторону тролля во всю богатырскую мочь суетятся криптобиологи. Понятное дело, они тихо ошалели, услышав морзянку с нашей стороны, но потом, как ни странно, среди них нашелся кто-то цивилизованный и сумел прочитать мое послание потомкам.

— Ну-ну-ну, и что дальше?

— Ну, сначала они нас, понятное дело, поблагодарили за неоценимый вклад в криптобиологию, выразили надежду на скорую встречу, сообщили, что горят желанием пожать нам не то чтобы руки, скорее горло, но в целом — весьма милые ребята. Во всяком случае, пока они по ту сторону тролля.

— Лис, не томи, дальше-то что было?